1.5. Подтверждение требования судебным актом

В соответствии с п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве кредитор может обратиться в суд с заявлением о банкротстве, только если его требование подтверждено вступившим в законную силу судебным решением. Впрочем, данное правило знает исключения – кредитные организации и налоговые органы вправе обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника, минуя процедуру взыскания долга.

Хотя закон использует термин «решение суда», точнее говорить о судебном акте, которым спор разрешается по существу. Таким судебным актом могут быть и судебный приказ, и определение (например, об утверждении мирового соглашения, о взыскании судебных расходов, о признании сделки недействительной в деле о банкротстве, о привлечении к субсидиарной ответственности).

В российской литературе правило об обязательности подтверждения требования судебным актом подвергается критике. В частности, Р.Т. Мифтахутдинов объясняет появление правила о необходимости подтверждать требования кредитора судебным актом как своего рода ответ на недостатки Закона о банкротстве 1998 г.: в соответствии с этим законом процедура наблюдения в отношении должника вводилась уже в силу подачи заявления о банкротстве (возможно, необоснованного). По мнению Р.Т. Мифтахутдинова, действующее регулирование приводит к тому, что кредитор вынужден терять время на взыскание долга с явно неплатежеспособного должника, что используется должником для вывода активов или для наращивания кредиторской задолженности[1]. Аналогичное мнение – о том, что желательно освободить кредитора от необходимости предварительного обращения в суд за взысканием долга – можно встретить и у других авторов[2].

Действительно, при принятии Закона о банкротстве 2002 г. правило о необходимости подтверждения кредиторского требования судебным актом рассматривалось как одно из важных новшеств, направленных на защиту интересов должника[3]. Между тем такое правило создает весьма существенные трудности для кредиторов. Так, период между просрочкой и вступлением решения суда в законную силу, как правило, составляет не менее 5–6 месяцев (1 месяц – соблюдение претензионного порядка, не менее 2–3 месяца – рассмотрение дела в суде первой инстанции, минимум 2 месяца – рассмотрение дела в апелляционной инстанции). При этом данный прогноз весьма оптимистичен, так как рассмотрение дела в такой срок возможно, только если ответчик не предпринимает мер к затягиванию процесса, что чаще всего является исключением. Тем временем «дружественному кредитору», как правило, не составляет труда получить судебный акт о взыскании долга в более короткие сроки: ответчик в ходе рассмотрения дела не возражает против иска или заявляет несущественные возражения, апелляционная жалоба на решение суда обычно не подается. Все это приводит к борьбе за право стать первым заявителем в деле о банкротстве, поскольку именно ему предоставлено право предлагать кандидатуру арбитражного управляющего.

С другой стороны, правило о необходимости предварительного подтверждения долга в суде уравновешивает существующую ситуацию, при которой суд не проверяет имущественное состояние должника при введении процедуры банкротства, а руководствуется только внешними (формальными) признаками банкротства. Конструкция введения процедуры банкротства без предварительного подтверждения долга в суде при отсутствии иных изменений в Законе о банкротстве (в частности, необходимости проверки сущностных признаков банкротства) может приводить к тому, что в момент принятия судом первой инстанции решения о взыскании задолженности в отношении должника будет введена процедура банкротства со всеми вытекающими из этого ограничениями. Между тем неоплата долга вовсе не означает несостоятельность должника. Во-первых, неоплата может быть вызвана несогласием с обоснованностью требования. Во-вторых, возможна ситуация, когда должник испытывает недостаток ликвидности, однако в ходе исполнительного производства долг может быть погашен в результате обращения взыскания на часть активов. Таким образом, возбуждение процедуры банкротства при наличии судебного решения не исключает вероятности банкротства в отношении вполне способных к исполнению обязательств должников.

Заметим, что до 2009 г. Закон о банкротстве предусматривал еще более сложный порядок возбуждения дела о банкротстве – помимо подтверждения долга судебным актом кредитор должен был направить исполнительный лист в службу судебных приставов и лишь через 30 дней после этого мог обратиться в суд с заявлением о банкротстве[4]. При хорошей работе службы судебных приставов данный подход мог бы быть оправданным, но в текущих реалиях, к сожалению, мало изменившихся с 2009 г., это лишь давало время должнику для вывода активов.

Отступление от жесткого правила о подтверждении требования кредитора судебным актом произошло с принятием 29.12.2014 Федерального закона № 482-ФЗ. Данный закон ввел упрощенный порядок возбуждения дела о банкротстве для кредитных организаций и уполномоченного органа. Интересно, что первоначально внесенный в Государственную Думу РФ законопроект (№ 4606336)[5] предполагал, что право обращения в суд с заявлением о банкротстве должника будет предоставлено любому конкурсному кредитору (а не только кредитным организациям и уполномоченному органу) с момента возникновения у должника признаков банкротства. Однако одновременно законопроект предусматривал внесение в ст. 3 Закона о банкротстве более гибкой системы формальных критериев несостоятельности должника. Предполагалось, что в ст. 3 Закона о банкротстве будут отражены не формальные признаки банкротства, существующие сейчас, а факторы, которые с гораздо большей вероятностью могли бы свидетельствовать о несостоятельности должника (прекращение расчетов с кредиторами, наличие не менее 10% неисполненных обязательств от общего числа обязательств и т. д.). В таком виде законопроект был принят в I чтении, однако поправки ко II чтению ограничили круг лиц, имеющих право обращаться в суд с заявлением о банкротстве без подтверждающего решения суда.

Обоснованность требований кредитных организаций и уполномоченного органа, ставших, по сути, привилегированными кредиторами, проверяется судом, рассматривающим дело о банкротстве, не только в части соблюдения формальных критериев, но и по существу. При первом приближении выбранный законодателем критерий определения дел, которые могут быть возбуждены без подтверждающего требование кредитора решения суда является не содержательным (возбуждение дела о банкротстве без решения суда по определенным требованиям, носящим, как правило, бесспорный характер), а субъектным (наделение этим правом определенного круга кредиторов). Однако сложившаяся в дальнейшем судебная практика показала, что это не так.

Применение данной нормы сразу породило ряд споров. Так, согласно ст. 1 Закона о банках и банковской деятельности, кредитной организацией признается юридическое лицо, которое для извлечения прибыли, как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка РФ, имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные данным законом. Руководствуясь этим, суды в некоторых случаях оставляли без рассмотрения требования банков, у которых была отозвана лицензия, ссылаясь на то, что отсутствие лицензии лишает заявителя статуса кредитной организации[6]. Между тем отсутствие лицензии лишает возможности кредитную организацию совершать банковские операции, но не предъявлять требования к должникам. Соответственно, нет какихлибо оснований для ограничения права кредитной организации, лицензия которой отозвана, подавать заявления о признании должника банкротом в упрощенном порядке. В настоящее время судебная практика придерживается именно такого подхода[7].

Также вопросы возникали, когда с заявлением в упрощенном порядке обращался иностранный банк. Применительно к таким заявлениям судами выработан подход, согласно которому иностранная кредитная организация вправе обращаться с заявлением о признании должника банкротом в упрощенном порядке, доказав, что является кредитной организацией в соответствии с личным законом – законодательством страны места нахождения[8].

В 2016–2017 гг. Верховный Суд РФ рассмотрел два дела, касающихся права на предъявление заявления в упрощенном порядке.

Во-первых, в деле АО «РБП»[9] суд признал, что право на обращение в суд в упрощенном порядке имеет не только сама кредитная организация, но и ее правопреемник. Было отмечено, что «в качестве критерия, допускающего возбуждение дела о банкротстве подобным способом, должен рассматриваться не сам статус кредитной организации, обращающейся с соответствующим заявлением, а реализуемая ею деятельность по осуществлению банковских операций на основании специального разрешения (лицензии) Банка России… Отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер». Таким образом, Верховный Суд РФ подчеркивает значение именно содержательного критерия для допущения подачи заявления в упрощенном порядке (требования, вытекающие из кредитных правоотношений) и его превалирование над субъектным критерием.

Во-вторых, в деле ООО «Юнигрупп»[10] Верховный Суд РФ отказал банку в праве инициировать процедуру банкротства в упрощенном порядке, поскольку требование возникло не из кредитных, а из иных правоотношений, не связанных с осуществлением банковских операций. В таких правоотношениях, посчитал Суд, кредитная организация выступает обычным участником гражданского оборота и должна предъявлять требования на общих основаниях.

При рассмотрении заявления о признании должника банкротом, поданного без решения суда о взыскании задолженности, суд должен определить наличие задолженности. Соответственно, должник вправе представить любые возражения относительно обоснованности требования заявителя как по составу, так и по размеру. Тем не менее должник все же несколько ограничен в своих процессуальных возможностях по сравнению с тем, как если бы он имел статус ответчика в обычном исковом производстве.

Так, должником не может быть заявлен встречный иск (например, об оспаривании сделки, на основании которой возникли требования к должнику). Следовательно, соответствующие исковые требования будут предъявлены в рамках отдельного искового производства, что приведет к приостановлению производства по делу о банкротстве, что существенно затянет рассмотрение дела о банкротстве и затронет права других кредиторов (их требования не могут быть рассмотрены до рассмотрения ранее поданного заявления). В этой ситуации вопрос относительно приостановления производства по делу может быть решен с учетом разъяснений, содержащихся в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», т.е. возражения о ничтожности сделки могут быть заявлены и в деле о банкротстве.

Несколько сложнее обстоит дело в ситуации, когда должник заявляет об оспоримости сделки. В этой ситуации возражение против приостановления дела может быть основано на том, что в случае признания сделки недействительной должник имеет право на пересмотр судебного акта в деле о банкротстве по новым обстоятельствам[11]. Однако это достаточно слабый инструмент защиты для должника, с учетом последствий введения процедуры банкротства.

В целях соблюдения баланса интересов сторон было бы разумно оценивать поведение должника при предъявлении иска об оспаривании сделки. Так, наличие обстоятельств, которые свидетельствовали бы о злоупотреблении в целях затягивания рассмотрения заявления о банкротстве (например, иск предъявлен только после возбуждения дела о банкротстве, при том что должник до этого вел переговоры с банком относительно реструктуризации задолженности; искусственное изменение подсудности, систематическое заявление ходатайств, затягивающих рассмотрение спора о признании сделки недействительной), может служить основанием для отказа в приостановлении производства по делу о банкротстве. Напротив, отсутствие доказательств злоупотребления правом со стороны должника должно влечь приостановление производства по делу.

Таким образом, предоставление права инициировать процедуру банкротства, не подтверждая внешние признаки банкротства судебным актом, имеет свои минусы.

Иностранные правопорядки, как правило, не устанавливают требования о подтверждении задолженности судебным актом.

Статья 14 Закона ФРГ о несостоятельности от 05.10.1994 (BGBl. I p. 2866) (Insolvenzordnung)[12] в качестве достаточного условия открытия банкротной процедуры по требованию кредитора называет наличие у последнего законного интереса. При этом цель любого заявления о банкротстве – в получении (хотя бы частичного) удовлетворения требований. В то же время недопустимым является инициирование процедуры банкротства, если требование кредитора обеспечено в достаточной мере и заведомо известно, что требование будет удовлетворено в полном объеме[13].

Также, согласно немецкому законодательству, заявление может быть признано недопустимым, если кредитор имеет гарантированное право удовлетворения своих требований за счет другого лица, помимо должника. Согласно § 183 Третьей части Социального Кодекса ФРГ (SGB III), заработная плата за три месяца, предшествующих возбуждению производства по делу о несостоятельности, должна выплачиваться за счет средств Федерального Ведомства Германии по трудовым вопросам (BAfA), поэтому требования за данный период времени считаются гарантированными, и суд при рассмотрении обоснованности заявления работника вправе признать отсутствие у него правового интереса в возбуждении производства по делу о несостоятельности в отношении работодателя[14].

Аналогичным образом ст. 7 Закона о банкротстве Испании № 22/2003 от 09.07.2003[15] не связывает право кредитора на обращение с заявлением о банкротстве с подтверждением требования судебным актом.

В Коммерческом кодексе Франции (Code de Сommerce), cт. L6311[16] (№ 2005845 от 26.07.2005), возможность открытия процедуры банкротства также не обусловлена обязанностью кредитора предварительно добиться взыскания долга в судебном порядке.

Однако одновременно с этим иностранные правопорядки предполагают установление того, действительно ли должник является несостоятельным. C.C. Трушников, анализируя немецкое законодательство о несостоятельности, указывает, что «на стадии возбуждения лежащее в основе заявления требование должно быть подтверждено со степенью, близкой к его бесспорности, неоспоримости со стороны должника, с тем, чтобы назначаемый после этого эксперт, а вместе с ним и суд анализировали внутреннее положение дел должника, а не обоснованность требований кредитора»[17].

В российском же законодательстве реализована достаточно странная комбинация – в большинстве случаев кредитор должен сначала взыскать долг в судебном порядке, но на стадии проверки обоснованности заявления о банкротстве суд проверяет лишь, не погашен ли долг. При этом банки не обязаны подтверждать свои требования судебным актом, но в то же время при рассмотрении заявлений банков суды также не выясняют, действительно ли должник является банкротом[18]. На наш взгляд, отсутствию обязанности кредитора подтверждать свои требования судебным актом должно быть противопоставлено право должника возразить против требования не только по его существу, но и в части необходимости введения процедуры банкротства. Должник должен либо представить доказательства наличия денежных средств для расчета с кредитором (если неисполнение вызвано исключительно несогласием с требованием кредитора), либо доказательства того, что в рамках исполнительного производства возможно быстрое удовлетворение требований кредитора за счет иного имущества.