Комментарии в СМИ

Александра Улезко, старший юрист корпоративной и арбитражной практики адвокатского бюро «Качкин и Партнеры», комментирует материал о параллельном импорте.

В 2012 г. КС РФ обратил внимание на дефекты правового регулирования в части обращения взыскания на единственное жилое помещение, при этом воздержавшись от признания абз. 2 п. 1 ст. 446 ГПК РФ противоречащим Основному закону. Суд обратился к законодателю с требованием внести необходимые изменения в отраслевые законы с тем, чтобы можно было соблюсти баланс интересов сторон при обращении взыскания на единственное жилое помещение. В частности, в тех случаях, когда его размеры явно превышают разумную потребность должника в жилье (Постановление КС РФ от 14.05.2012 № 11-П) (далее – Постановление № 11-П).

С тех пор в Госдуму был внесен лишь один документ (проект федерального закона № 175340–6 «О внесении изменений в статью 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»). Несмотря на требование КС РФ, документ не содержал четких критериев, по которым жилое помещение можно было признать «слишком роскошным» для разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище. Не приводится и порядок обращения взыскания на такое помещение, равно как и перечень лиц, совместно проживающих с должником. В итоге законодательная база не изменилась, а вопрос обращения взыскания на единственное жилище по-прежнему актуален.

Сложившаяся ситуация вызывает все больше споров. И не только в исполнительном производстве, но и при банкротстве индивидуальных предпринимателей. Вскоре она неминуемо затронет процедуры банкротства граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями (Федеральный закон от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»). Какое именно жилье должно остаться у должника в качестве единственного, если у него несколько жилых помещений с разными характеристиками? Накладывается ли на единственное жилое помещение арест в рамках исполнительного производства и банкротства? Как поступать, если должник явно злоупотребляет правами и не продает жилье, которое является предметом роскоши, а не просто обеспечивает его право на жилище?

Достойно жить

НОРМАТИВ

Норма предоставления площади жилого помещения – минимальный размер площади жилого помещения, исходя из которого определяется размер общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма. Норма предоставления устанавливается органом местного самоуправления (ч. 1 и 2 ст. 50 ЖК РФ).

Учетная норма площади жилого помещения используется для признания гражданина нуждающимся в улучшении жилой площади. Гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, признаются собственники жилых помещений или члены их семей, обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы (подп. 2 п. 1 ст. 51 ЖК РФ). Следовательно, если гражданин обеспечен жилой площадью в размере, превышающем учетную норму, то он не является нуждающимся в жилом помещении, а его право на жилище считается соблюденным.

Отсутствие четких критериев того, какое именно жилое помещение должно обеспечивать право должника на «достойную жизнь», вынуждает суды вырабатывать их самостоятельно. В рамках исполнительного производства определение имущества, защищенного исполнительским иммунитетом, относится к компетенции судебного пристава-исполнителя, а в случае спора – суда (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 01.06.2015 № 33–5188/2015 по делу № 2–2735/2014). В делах о банкротстве граждан это компетенция суда – именно он своим определением исключает из конкурсной массы имущество, защищенное исполнительским иммунитетом (ч. 1 ст. 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») (далее – Закон № 127-ФЗ).

При наличии у должника нескольких жилых помещений, пригодных для постоянного проживания гражданина-должника и членов его семьи, арест налагается на все помещения за исключением одного с учетом мнения должника (Постановление Пленума ВАС РФ от 30.06.2011 № 51) (далее – Постановление № 51). Ни положения закона о личном банкротстве, вступившие в силу с 1 октября 2015 г., ни применяемые ранее к банкротству индивидуальных предпринимателей нормы (п. 3 ст. 213.1 Закона № 127-ФЗ), ни Постановление Пленума ВС РФ от 13.10.2015 № 45 не регулируют данный вопрос. На наш взгляд, в сложившейся ситуации следует ориентироваться на Постановление № 51 и учитывать практику его применения судами.

Иными словами, при определении того, какое помещение останется должнику и членам его семьи в качестве единственного пригодного для проживания, первостепенное значение имеет мнение самого должника. Не сложно предположить, что должники чаще выбирают наиболее дорогостоящее жилое помещение. Например, суд указал, что «закон не наделяет кредиторов правом выбора жилого помещения для должника и членов его семьи. Доводы <…> о том, что квартира № 18 является самым дорогостоящим активом должника, правильно отклонены судом как не подтвержденные документально» (Постановление АС Северо-Западного округа от 13.01.2015 № Ф07-10376/2014 по делу № А21-5299/2013).

Мнение должника – не единственный фактор отбора. Так, «исключая из конкурсной массы имущество наиболее дорогостоящее, суд апелляционной инстанции учел исключительно интересы должника, что противоречит положениям Закона о банкротстве» (Постановление ФАС Центрального округа от 20.05.2013 по делу № А54-446/2011).

Как правило, при вынесении решения суды учитывают (Кассационное определение Архангельского областного суда от 03.02.2011 по делу № 33–561/2011, Постановление ФАС Северо-Западного округа от 21.08.2012 по делу № А44-5404/2010):

• место фактического проживания и регистрации должника;
• место работы или осуществления им предпринимательской деятельности;
• проживание несовершеннолетнего ребенка с должником;
• пригодность помещения для проживания и его техническое состояние;
• принадлежность помещения должнику в целом или на праве общей собственности.

Некоторые признаки весьма спорны, поскольку позволяют должнику оказаться явно в более выгодном положении, чем его кредиторы. Трудно усмотреть соблюдение прав кредиторов на судебную защиту в ситуации, когда должнику в качестве единственного пригодного для постоянного проживания жилья достается трехкомнатная квартира, в то время как в конкурсную массу попадает ½ доли в однокомнатной квартире в том же населенном пункте (Постановление Тринадцатого ААС от 21.07.2015 № 13АП-13090/2015 по делу № А56-81106/2013).

В данном случае суд руководствовался тем, что в однокомнатной квартире постоянно проживает сын должника со своей семьей, он несет все расходы по ее содержанию, квартира является студией, в которой комната объединена с кухней и не пригодна для проживания более чем одной семьи, а других жилых помещений сын должника не имеет. То есть суд допускает, что в результате продажи имущества должника право собственности на часть квартиры перейдет в собственность третьих лиц, но исключает ситуацию, когда должник будет жить вместе с сыном и его семьей.

Разрешая вопрос, какое жилье признать единственным пригодным для проживания, суды обычно вообще не рассматривают жилые помещения с точки зрения их соответствия социальным нормам (постановления Тринадцатого ААС от 21.10.2014 по делу № А21-5299/2013, от 21.07.2015 № 13АП-13090/2015 по делу № А56-81106/2013). С нашей точки зрения, разумнее исследовать соответствие жилой площади учетной норме и норме предоставления площади жилого помещения в соответствующем регионе, которые без труда позволяют определить обеспечение права должника на жилье. Критерии, которые в настоящее время использует судебная практика, вряд ли помогают соблюсти надлежащий баланс законных интересов кредитора и должника.

Без права на распоряжение

Проблемы возникали и при попытках судебного пристава-исполнителя не допустить отчуждения должником его единственного жилого помещения. Для банкротства граждан в Постановлении № 51 на этот счет были специальные разъяснения. Если одно из принадлежащих должнику помещений не подлежит включению в конкурсную массу, по ходатайству кредитора суд может применить обеспечительную меру в виде запрета распоряжаться названным помещением (ст. 46 Закона № 127-ФЗ).

Однако в начале 2015 г. в ряде судебных актов ВС РФ указал на недопустимость ограничений прав должника распоряжаться имуществом, защищенным исполнительским иммунитетом, в т. ч. отчуждать его третьим лицам (определения ВС РФ от 25.02.2015 № 85-КГ14-9, от 13.05.2015 № 29-КГ15-2).

С такой интерпретацией Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Закон № 229-ФЗ) и норм процессуального законодательства согласиться непросто.

ГПК РФ предусматривает не право должника на денежные средства, полученные от продажи его единственного жилого помещения, а право на жилище. Безусловно, возможна ситуация, когда должник готов продать единственное жилье, чтобы расплатиться с взыскателем. Но и в таком случае не стоит допускать отклонение от принципа исполнительского иммунитета, поскольку баланс интересов сторон и защита интересов должника могут быть достигнуты именно путем сохранения за ним права на единственное жилье. Иначе высока вероятность злоупотреблений со стороны недобросовестных должников, которые будут направлять вырученные средства на собственные нужды и продолжать уклоняться от исполнения требований исполнительного документа.

К сожалению, практически невозможно оспорить сделку отчуждения имущества должником в рамках исполнительного производства как мнимую, направленную на уклонение от исполнения обязательств и совершенную при злоупотреблении правом со стороны должника (апелляционные определения Калининградского областного суда от 20.06.2012 по делу № 33–2506/2012, ВС Республики Башкортостан от 02.04.2013 по делу № 33–3759/2013). Очевидно также, что, продав квартиру, оставленную ему как единственную, должник будет претендовать на другое жилье, если таковое у него имеется.

Но уже в ноябре 2015 г. ВС РФ кардинально изменил свою же позицию: «…установление запрета на распоряжение этим имуществом, включая запрет на вселение и регистрацию иных лиц, сами по себе не могут быть признаны незаконными, если указанные меры приняты судебным приставом-исполнителем в целях воспрепятствования должнику распорядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя» (Постановление Пленума ВС РФ от 17.11.2015 № 50).

Таким образом, суд высказался в пользу недопущения отчуждения должником своего единственного жилого помещения в период исполнительного производства в качестве общего правила, поскольку это может нанести ущерб интересам кредиторов. Но довольно мягкая формулировка позволяет просить суд об отмене ограничительных мер, если между должником и взыскателем достигнута договоренность о погашении долга за счет продажи единственного жилья.

Квартира не роскошь, а средство оплаты долга

Постановление № 11-П посвящено возможности обращения взыскания на единственное жилое помещение значительной площади. КС РФ подтвердил, что исполнительский иммунитет единственного пригодного для постоянного проживания гражданина помещения может быть ограничен при соблюдении двух обязательных условий:

• превышение разумной потребности должника в жилье;
• сохранение возможности нормального существования.

За три года сделано немало попыток доказать необходимость обращения взыскания на чрезмерно большие и роскошные квартиры. Большинство из них потерпели неудачу. Например, обращение взыскания на единственное пригодное для постоянного проживания жилье общей площадью 1388 кв. м (жилая – 376 кв. м) признано незаконным (Апелляционное определение ВС Республики Адыгея от 23.12.2014 по делу № 33–1662).

Отменены судебные акты о выделе доли должника в принадлежащем ему единственном жилом доме и земельном участке, на котором этот дом расположен, и обращении взыскания на такую долю. При этом суд указал, что нормативное регулирование имущественного (исполнительского) иммунитета должника сохранено в неизменном виде. Поэтому ссылка на Постановление № 11-П как на правовое основание для удовлетворения требований о разделе в натуре единственного жилого помещения должника и обращении взыскания на часть данного помещения и долю в праве общей долевой собственности на земельный участок путем продажи этих объектов противоречит требованиям ст. 11 ГПК РФ (Определение Ивановского областного суда от 17.09.2014 по делу № 33–1782).

Тем не менее судебная практика не так однозначна, как может показаться. В частности, Санкт-Петербургский городской суд придерживается более сдержанного подхода и утверждает допустимость применения сформулированных КС РФ правовых позиций в отсутствие изменений законодательства. Судебная коллегия полагает, что в силу правовой позиции, изложенной в Постановлении № 11-П, кредитор не лишен возможности повторно обратиться в суд с иском об обращении взыскания, исчерпав иные способы исполнения решения суда. Однако это допустимо при условии соответствия стоимости жилья критериям, позволяющим преодолеть в отношении должника имущественный (исполнительский) иммунитет, а также при несоразмерности доходов должника его обязательствам перед кредитором и отсутствии у него иного имущества, на которое может быть обращено взыскание (Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 16.06.2015 № 33–9252/2015 по делу № 2–53/2015).

Как правило, при обращении взыскания на долю в праве на единственное жилое помещение суды руководствуются нормой предоставления (Апелляционное определение Саратовского областного суда от 18.03.2014 по делу № 33–1505). Суд может признать обращение взыскания на часть чрезмерно большого жилого дома законным и оставить в пользовании должника его часть площадью не менее учетной нормы и нормы предоставления.

Иногда для удовлетворения требований взыскателя суд обращает взыскание на жилое помещение полностью (Решение Орловского районного суда Орловской области по делу № 2–2187/2015). Интереснее всего дело, в котором суд, применив ст. 446 ГПК РФ, просто признал за взыскателем долю в праве на единственное жилое помещение, принадлежащее должнику (Определение Октябрьского районного суда г. Новороссийска от 29.10.2013 по делу № 2–3488/12). Напомним, что обращение взыскания на долю в праве собственности на единственное жилое помещение не отрицает необходимости ее реализации в порядке, предусмотренном Законом № 229-ФЗ.

На наш взгляд, имеет смысл обращать взыскание на долю в праве собственности. В этом случае в собственности должника останется часть жилого помещения, и он не должен дополнительно подтверждать свое право на жилище.

Комната как часть жилого дома или квартиры может быть местом непосредственного проживания (п. 4 ст. 16 ЖК РФ). Кроме того, она является самостоятельным объектом права (Апелляционное определение Московского городского суда от 02.12.2013 по делу № 11–31172). Постановка на государственный кадастровый учет комнат в квартире осуществляется в случае, если не квартира в целом, а расположенные в ней комнаты являются объектами гражданских прав (Письмо Минэкономразвития России от 30.04.2015 № ОГ-Д23-6026). По сути, речь идет о коммунальной квартире. По нашему мнению, если после реализации доли в праве на имущество есть возможность выделить должнику комнату в квартире или жилом доме не меньше социальных норм, препятствий для обращения взыскания на единственное жилое помещение нет.

Баланс нам только снится

В ноябре 2015 г. установлен четкий запрет на распоряжение единственным жилым помещением должника. До этого судебную практику бросало из стороны в сторону. Но на этом достижения законодателя заканчиваются. Взаимодействие взыскателя или кредитора с судом в попытках добиться справедливого баланса их интересов и прав должника напоминают русскую рулетку.

Остается надеяться на неформальное отношение судов к отсутствию законодательного механизма обращения взыскания на единственное жилье. В практике есть примеры, когда оценивалась степень соблюдения прав должника на жилье при учете права взыскателя на исполнение судебного акта.

Материал опубликован в №2 журнала «Корпоративный юрист», февраль 2016 года