Комментарии в СМИ

Ольга Дученко, адвокат, старший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» комментирует материал о мировых соглашениях.

Число мировых соглашений в последние несколько лет не растёт, но может увеличиться за счёт применения в трудовых и семейных спорах. Мировое соглашение с петербургским АО «Группа АТМ» намерен заключить Россельхозбанк. Банк взыскивает с этой компании 2,4 млрд рублей в Арбитражном суде Тамбовской области. Причиной появления долга стал давний проект изготовления тракторов для российских фермеров на базе АО «Тамбовспецмаш», «дочки» петербургской компании. Однако производство не вышло на плановые показатели. «Группа АТМ», скорее всего, выступила поручителем по займу, что и позволило банку предъявить к ней иск (см. «ДП» № 50 от 22.04.2020). «Россельхозбанк» заявил в суде, что переговоры о мирном урегулировании спора находятся в финальной стадии.

Лучше мириться

Мировое соглашение заключается чаще в арбитражных процессах и в делах, вытекающих из гражданских правоотношений. К примеру, за этот год в судах общей юрисдикции Петербурга подавляющее их большинство было заключено по делам о взыскании сумм по договорам займов и кредитным договорам (около 75%). Около 20% пришлось на трудовое право. Оставшиеся — это споры, возникающие из семейных правоотношений. «Причины очевидны: в этой группе значительна доля относительно простых дел, связанных с взысканием задолженности. И в практике уже наработаны подходы к доказыванию соответствующих обстоятельств с помощью одних и тех же видов доказательств. Если говорить о делах с участием кредитных организаций, то они, как правило, вообще являются “бесспорными”. Должнику обычно очень сложно уйти от возврата заёмных средств, факт передачи которых достаточно легко доказуем. Гораздо проще и разумнее договориться о приемлемых условиях погашения задолженности», — поясняет адвокат Илья Сорокин, советник практики разрешения споров BGP Litigation.

Среди преимуществ мирового соглашения помощник адвоката АБ Asterisk Вячеслав Климов выделяет экономию средств и времени участников на судебные баталии. К примеру, при заключении мирового соглашения суд возвращает 30–70% от госпошлины (её размер зависит от цены иска и может быть весьма ощутимым. — Ред.), а сами процессы могут тянуться годами. Нередко стороны договариваются о серьёзном снижении суммы, которую взыскивает истец.

Так, в июне этого года Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти утвердил мировое соглашение между научно–производственным объединением «Марс» и Ленинградским судостроительным заводом «Пелла». «Марс» взыскивал с корабелов почти 1,7 млрд рублей. Однако по условиям мирового соглашения истец отказался от претензий почти на 1,5 млрд рублей. Кроме того, мировое соглашение чаще приводит к реальному примирению участников процесса, тогда как судебное решение зачастую лишь обостряет конфликт между сторонами, добавляет Вячеслав Климов.

Прекрасно и ужасно

«Мировое соглашение как инструмент разрешения споров вряд ли можно назвать популярным и востребованным», — резюмирует адвокат Ольга Дученко, старший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры». Оценку эксперта подтверждает и статистика. В 2019 и 2020 годах только чуть более 2% экономических споров в арбитражных судах завершились миром.

Неоправданно редко, по оценке Александра Гуканова, управляющего партнёра АБ «Промбизнесконсалтинг», этот инструмент используется в спорах с ФНС. Одна из причин такой ситуации кроется в отсутствии реальной свободы у фискалов.

«Возможность руководителей инспекций самостоятельно снизить спорную недоимку значительно уменьшилась: все хоть немного значимые проверки полностью контролируются вышестоящими инстанциями. При этом ещё несколько лет назад руководители инспекций, принимая решение о размере недоимки по спорным моментам, шли навстречу организациям, учитывали реальную возможность компании заплатить налог, — отметил Гуканов. — Сейчас же из–за дефицита денег в бюджете все налоговые проверки направлены на максимальное увеличение сумм недоимок».

Жёсткая позиция ФНС, по оценке эксперта, приводит нередко к разорению предприятия. Петербургская компания, в которой работало 20 человек и которая за последние 3 года заплатила свыше 1 млрд рублей налогов, оказалась банкротом из–за претензии фискалов на 1,5 млрд рублей. «Предприятие не могло заплатить сразу всю сумму, а налоговики не согласились на мировое», — пояснил Александр Гуканов.

Похожая ситуация, по оценке Ольги Дученко, складывается в сфере госзакупок: «Заключить мировое соглашение по подобным проектам вполне реально, но гораздо сложнее, чем по спорам между частными компаниями: государство редко идёт на уступки и признаёт ошибки. И чтобы заключить мировое соглашение по госконтракту, подрядчик должен убедить госзаказчика в своей правоте, в том, что он, подрядчик, выиграет дело», — поясняет адвокат.

Больше не будет

Причину непопулярности мировых соглашений Илья Сорокин видит в сознании граждан и особенно бизнесменов. «В умах многих людей до сих пор зиждется идея, что можно не платить по своим долгам. Это выражается и в часто нигилистическом отношении к исполнению судебных решений», — говорит он.

Поэтому развитие такого института невозможно без перенастройки общественной мысли. Люди должны принять как аксиому, что долги необходимо возвращать, а решения судов должны исполняться. «Когда мы придём к этому пониманию, неотвратимость исполнения обязательств сподвигнет спорящие стороны меньше затягивать рассмотрение дел, не повышать необоснованно нагрузку на судебные органы, а экономить время и ресурсы», — считает адвокат.

Вячеслав Климов не видит сейчас предпосылок, способных привести к увеличению популярности этого института: «На протяжении последних 10 лет среднее число прекращённых дел в связи с заключением мирового соглашения сохраняется почти на одном уровне».

Дмитрий Маракулин