«Спалят всех»

После постановления Правительства РФ об ответственности с 1 марта 2023 г. электронных площадок за распространение контрафактной и немаркированной продукции ведущие игроки e-commerce (Wildberries, Яндекс Маркет и Ozon) заявили о создании единой информационной системы с обязательным помещением данных об инцидентах с нелегальными товарами, их участниках и подтверждающих документов. Однако на фоне усиливающегося санкционного давления, параллельного импорта, коллапса в логистике и дефицита эксперты называют инициативу странной, нерабочей и популистской.

По данным Института общественного мнения, подделки известных брендов хотя бы однажды покупали более 60% россиян; 37 % из них знали, что выбирают «не оригинал». Чаще других покупают такие товары клиенты 18-30 лет (39% против остальных возрастных групп); 49% нейтрально относится к покупке реплик, а 31% воспринимает положительно. 9% из них убеждены, что «переплачивать не имеет смысла», а 22% – что допустимо купить подделку, если приобрести оригинал нет возможности. 78% респондентов отмечают, что копии уступают оригиналам по качеству, 17% думают, что они примерно такие же, а 5% – что подделки даже лучше.

Чаще всего в России покупаются поддельная обувь, одежда (47%), парфюмерия (30%), аксессуары (29%) и косметика (23%).  Среди самых подделываемых брендов по количеству покупок лидерами остаются  Nike (39%), Adidas (31%), Gucci (14%).

Прямая речь  

Дарья Микушина, руководитель оптового отдела и отдела по работе с маркетплейсами компании Barcelona Design:

— Большинство клиентов осознанно покупают контрафактную продукцию (реплики, копии, китайские аналоги) c целью сэкономить, поэтому оценить ущерб для рынка e-commerce на данном этапе сложно. На основании постановления пока сложно делать и выводы – ожидаем 1 марта 2023 г. Поставщикам необходимо уже сейчас позаботиться о маркировке товара и о наличии всей необходимой документации.

У маркетплейсов есть семь месяцев, чтобы отладить все процессы. Но я понимаю, что полностью решить проблему с «серыми» поставками не удастся. Даже при наличии такой информационной системы на маркетплейсах все равно будет продажа контрафактного товара, пока на него не поступит жалоба от клиента или другого поставщика и он не будет заблокирован. В целом же я придерживаюсь очень сдержанных оценок: на мой взгляд, от данных мер изменения будут минимальными.

Наши параллельные миры

По данным телеграм-канала «Импорт в Россию», на фоне массового ухода иностранных производителей и поставщиков из России в сети пятикратно выросло число сайтов, маскирующихся под зарубежные бренды. На подобных порталах предлагается заказать недоступные в магазинах товары, например из IKEA, или совершить покупку в AppStore. Импорт в Россию, по оценкам первого вице-премьера Андрея Белоусова, сейчас составляет 65-70% от уровня 2021 г., при этом критический импорт сократился на 11-12%. Ассоциация компаний интернет-торговли уже готовит письмо в Минпромторг с предложением продлить разрешение на параллельный импорт на 2023 год. Продление поддерживает и Ассоциация компаний розничной торговли.

Одежду, обувь и аксессуары, например, на Ozon сейчас продают более 71 тыс. предпринимателей и брендов, что почти втрое больше, чем в прошлом году. Ассортимент, по собственным данным площадки, вырос более чем в 5 раз в годовом сравнении — количество товарных наименований в категории превысило 34 миллиона. Кроме того, во втором квартале на маркетплейсе значительно увеличилось число продавцов одежды, обуви и аксессуаров российского производства. По сравнению с аналогичным периодом прошлого года, их стало больше в 2,5 раза год к году, а оборот от продаж одежды и обуви отечественного производства вырос в 2,8 раза.

Со следующего года маркетплейсы становятся полноценными участниками так называемой «системы прослеживаемости» товаров со своей зоной ответственности: в частности, они будут должны регистрировать информацию о движении продукции и отвечать за это.  Новые механизмы контроля за контрафактом на таком развивающемся рынке, как электронная коммерция, полезны и могут в какой-то степени восполнить появившиеся пробелы, считает Александр Кирильченко, советник, руководитель практики таможенного права и международной торговли BGP Litigation. Частичная легализация параллельного импорта, безусловно, создала новые лазейки для контрафакта, добавляет он: таможенным органам стало намного сложнее выявлять такие поставки. «Крупнейшие маркетплейсы заявляют о внедрении собственных систем контроля за контрафактом совместно с их индустриальной ассоциацией, – продолжает г-н Кирильченко. – Такое саморегулирование может оказаться эффективным в сочетании с государственной системой отслеживания и маркировки товаров».

Однако инициатива остается довольно противоречивой, указывает Валерия Богдан, аналитик отдела исследований рынка CORE.XP. С одной стороны, онлайн-площадки в «новой нормальности» действительно являются значимыми игроками рынка ретейла, через которые происходит торговля, в том числе товарами ушедших/приостановивших работу в России брендов, а также реализация лотов, ввезенных параллельным импортом. В таком случае общая база поставщиков контрафакта будет осложнять недобросовестным продавцам работу – они не смогут «переходить» с одного маркетплейса на другой, поясняет эксперт. С другой стороны, объем контрафакта сейчас несопоставим с докризисными условиями. «Получается, что государство «поставило задачу» бизнесу, но не учло ограниченность его ресурсов, – уточняет г-жа Богдан. – Поэтому эффективность меры вызывает сомнения: необходимо время на наработку инициативы, задача очень трудоемка, и без нового технологического решения затруднена ввиду большого количества селлеров». Сейчас маркетплейсы производят внутренний мониторинг контрафактной продукции по собственным индивидуальным механизмам – зачастую они требуют сертификаты качества, документы на право продажи продукции бренда и др. Это позволяет отсеять контрафакт уже на этапе «входа», отмечает Валерия Богдан.

Сам запуск инструмента, который предложили «Яндекс», «Озон» и «Ягодки», может быть «позитивным» только при условии, что проект будет работать открыто и любое лицо будет иметь возможность в него вступить, полагает Константин Старков, управляющий партнер юридического бутика Legal Bright. Например, это может быть некая некоммерческая организация, с уровнем членства и пользования непосредственными услугами по мониторингу; возможно, с перспективой третейских арбитражей. «В таком случае правообладатели были бы сильнее заинтересованы в участии в нем, а также, вероятно, и дальнейшая судьба была бы более социально значимой, – добавляет эксперт. – Но, разумеется, это несколько ограничит самих основателей в их возможностях управления таким инструментом, что делает перспективу маловероятной. Что касается постановления Правительства, то с идеей я скорее согласен, но не согласен со способом реализации, поскольку думаю, что они никак не связаны. Обязательная маркировка товаров не поможет правообладателю, ему поможет признание маркетплейсов не информационными посредниками, а полноценными участниками торговли».

Введение дополнительной сквозной маркировки на руку лишь одному участнику рынка – государству, а вот проблемы бизнеса и правообладателей решены не будут, уверен г-н Старков. По его словам, все это вообще очень похоже на введение прокатных удостоверений для фильмов в интернете, когда единственным итогом стало «бесконечное финансирование Министерства культуры».

Прямая речь

Дмитрий Урякин, юрист Maxima Legal:

— Сказать сейчас, насколько рабочей окажется система, затруднительно, как минимум потому, что ни АКИТ, ни маркетплейсы пока подробно не рассказали о принципах и порядке ее функционирования, а также о том, кто и как будет, собственно, выявлять контрафакт.

На данный момент «система» представляет собой заполняемый вручную файл, созданный в программе Google Sheets, доступ к которому будет предоставлен онлайн-платформам, присоединившимся к «системе». Получается, что работоспособность «системы» будет напрямую зависеть от человеческого фактора, то есть от того, насколько квалифицированно сотрудники маркетплейсов смогут выявлять контрафакт и насколько оперативно сообщат об этом в «систему».

Учитывая ежедневно увеличивающееся количество предложений товаров к продаже, надеяться на то, что все они будут охвачены и проанализированы сотрудниками маркетплейсов, не приходится.  Думаю, поэтому появление «системы» никак не повлияет на долю реализуемого контрафакта и прочих подделок.

Крупными блоками

Само по себе появление в России маркетплейсов с их инфраструктурой дало мощный толчок для оборота контрафактной продукции, констатирует Кирилл Никитин, адвокат, руководитель дирекции юридической фирмы VEGAS LEX. «Новые явления порождают новые формы нарушений, и традиционные способы борьбы с ними не всегда эффективны, –  добавляет он. – В этом смысле мы, безусловно, рассматриваем появление новой системы как положительное явление для рынка интеллектуальной собственности. Оборот контрафакта, следуя трендам легального рынка, растет и развивается, приобретая новые формы и проявления. Единственный момент, который обращает на себя внимание – это, скажем так, недостаточная радикальность предлагаемого решения».

В частности, предлагая информационный обмен и блокировку продавца, решение не содержит инструментов эффективной борьбы собственно с контрафактным товаром. Более эффективным было бы физическое изъятие контрафактной продукции (например, после ее поступления в распоряжение маркетплейсов, доставки в точки выдачи и т.п.), считают в VEGAS LEX. В этом случае, во-первых, законный правообладатель сможет гарантировать изъятие контрафакта из оборота, тогда как действующий алгоритм предусматривает лишь его недопущение на маркетплейсы, а во-вторых, существенно облегчит процесс доказательства контрафактности, который без физического наличия продукта будет весьма затруднен.

Удаление же товара со складов будет происходить только в том случае, если правообладатель обратится к маркетплейсу и попросит о прекращении сотрудничества, указывает Марина Домбровская, директор розницы Fashion House Group по России.  «Примечательно, что Wildberries предложили сервис «Цифровой арбитраж», при помощи которого правообладатели смогут проверять продавцов, – продолжает она. – Только такая мера – всего лишь красивое название, поскольку продавцы и до этого имели возможность подать жалобу с документами в поддержку маркетплейса. Интересно вообще, что вся эта инициатива возникла благодаря маркетплейсам, хотя идея противоречит их целям. Такие площадки прежде всего ориентированы на продажу, поэтому меры и кажутся липовыми. Если вбить в поиск Wildberries имя известного бренда, то контрафакта будет столько, что устанете считать. Конечно, социальная инициатива — всегда здорово, но это, повторюсь, совершенно не в их приоритете. Вся история в итоге кажется очередным информационным вбросом, который позволяет платформам зарабатывать себе репутационные очки».

Надеяться на эффективность подобных решений, очевидно, не стоит, резюмирует г-жа Домбровская. Рынок контрафакта постоянно растет и вообще чувствует себя в России превосходно: оборот контрафактной продукции уже в 2021 г. увеличился на 10%, то есть до 88 млрд дол. (по данным BrandMonitor). На продажу контрафактных продуктов приходится 40% от этой суммы, остальное – продажи непродовольственных товаров.  Получается, что 60% из всего объема контрафакта приходится на непродовольственные товары, в частности – на ретейл. «Государственные меры – хорошая инициатива, поскольку, прежде всего, контрафакт ориентирован на продукты, которые в конечном счете могут угрожать здоровью человека, – считает эксперт. – Но если, например, до 24 февраля продавцы получали штрафы за продажу контрафакта, то сегодня все будто закрывают глаза».

По заявлениям представителей площадок, при обнаружении контрафакта они действительно будут блокировать продажу товаров от таких продавцов, соглашается Александр Кирильченко. Однако штрафные меры и конфискация контрафакта возможны только с санкции государственных органов, которые вправе применять меры административной и уголовной ответственности. Статья 14.10 КоАП РФ предусматривает штрафы вплоть до 200 тыс. руб. за использование чужого товарного знака, а также конфискацию контрафакта и средств его производства, напоминает эксперт. Статья 180 УК РФ позволяет применять меры уголовного преследования к производителям и распространителям контрафакта. Оборот товаров без регистрации в «системе прослеживаемости» и без соответствующей маркировки также грозит штрафами и изъятием таких товаров. В свою очередь, статья 15.12 КОАП РФ предусматривает штрафы до 300 тыс. руб.

Основной проблемой, с которой могут сразу столкнуться компании, могут стать трудности при выявлении собственно контрафактных товаров, поскольку не всегда можно использовать алгоритмы для выявления карточек товара контрафактной продукции, добавляет Дмитрий Сидоренков, начальник управления внешних связей Межрегиональной ассоциации курьерских служб. «Сразу после запуска, в первые три-пять месяцев, система точно будет нерабочей, – поддерживает Глеб Белавин, заместитель генерального директора по работе с арендаторами УК MLP.  –  На мой взгляд, этот проект для развития рынка e-commerce будет очередным витком его консолидации – укрупнение лидеров и вымывание мелких игроков».

Прямая речь

Мила Чистякова, директор FoodFashionFirst:

— Очередная трудозатратная  инициатива, на которую потратят много денег и ресурсов, но результаты она даст самые слабые, поскольку цель непонятна и труднодостижима. Не надо изобретать велосипед, если он уже давно есть и отлично функционирует. Введение реально работающей уголовной ответственности за нарушения авторского права изменило бы всю систему, например, как в Италии. Но для этого инициатива должна быть разработана и утверждена в госсистеме.

Учитывая же, что часть продавцов маркетплейсов сейчас – это одноразовые ИП, задача которых быстро продать дешевый товар и исчезнуть, то ожидать от них беспокойства о репутационных рисках крайне опрометчиво. А потом — бороться с подделками нужно с «головы» – с рынка «Садовод». К тому же нужно понимать, что потребитель, для которого ценовая политика продавца является определяющим фактором при выборе товара, не интересуется его происхождением.

О влиянии проекта можно будет говорить лишь после его вступления в полную силу. Но я слабо себе представляю горы фэшн, которые стали уничтожать из страха, что не смогут его реализовать.

Не бойся, я с тобой

Проблема контрафакта на интернет-площадках была всегда, но в некоторых товарных группах ее все-таки удалось почти полностью искоренить благодаря усилению контроля за оборотом товаров (в том числе при помощи маркировки), констатирует Дмитрий Сидоренков.

Однако параллельный импорт распахнул новые «окна возможностей» для ввоза в страну контрафактной продукции, которая может не просто затрагивать интеллектуальную собственность, но и наносить вред здоровью. Совместная работа в рамках отрасли может дать желаемый результат, убежден эксперт. «В этом году были сформулированы стандарты взаимодействия маркетплейсов и поставщиков; их обсуждение проводилось с привлечением всех крупных игроков, профильных ассоциаций, поставщиков и Минпромторга, –  перечисляет г-н Сидоренков. – Маркетплейсы ведут собственную работу по недопущению торговли контрафактом, есть и различные способы выявления: от ручной модерации карточек до автоматической системы их анализа».

Система от «большой тройки» способна снизить долю контрафакта и подделок на маркетплейсах в случае, если последние смогут выстроить постоянный мониторинг площадок и ИС, а также быстро реагировать на случаи выявления недобросовестных продавцов.

Алексей Станкевич, партнер Orchards, поддерживает: работа проекта будет напрямую зависеть от порядка взаимодействия с продавцами, пользующимися площадками, предоставляемой ими информации, обратной связи от покупателей, оперативного взаимодействия интернет-площадок друг с другом. Учитывая обороты товаров, реализуемых через маркетплейсы, количество совершаемых покупателями сделок, обмен должен осуществляться оперативно, в режиме реального времени, с тем, чтобы такой товар, на борьбу с которым направлена работа системы, не успел попасть потребителю. При этом информация должна передаваться во время всех стадий реализации продукции потребителю (склады, доставка), добавляет г-н Станкевич.

Параллельно игрокам нужно определиться с балансом ответственности, в том числе не исключающим коммуникацию с продавцом. «Планируемая к созданию цифровая система предполагает саморегулирование маркетплейсов, – напоминает Алексей Станкевич. – Какие меры ответственности действительно будут избираться площадками, пока неизвестно. Озвучено предложение о временном ограничении доступа к площадке, а в дальнейшем – отключение». При этом меры, которые могут применять маркетплейсы, не должны стремиться подменять деятельность контрольно-надзорных органов и предусмотренный процедурный порядок применения меры ответственности. Действия интернет-площадок должны быть в пределах определенных между продавцом и маркетплейсом условий, предусмотренных договором, поясняют в Orchards. Сторонам нужно установить границы и условия ответственности, порядок осуществления прав площадки в случае выявленного нарушения, санкции, подлежащие применению со стороны площадки. Хотя, например, сейчас офертами маркетплейсов предусмотрена возможность в любой момент отказаться от исполнения договора или приостановить оказание услуг.

Применение меры к продавцу в итоге должно быть объективно оценено и достоверно установлено – с тем, чтобы бизнесмены не боялись выходить на площадки, стремясь избежать неверной оценки, и тем самым инициатива не сформировала теневую торговлю на других сайтах, куда в итоге могут перейти и добросовестные продавцы, переманив за собой и покупателей. Например, принятие объективного решения может достигаться посредством проведения дополнительной проверки товаров, такой как контрольная закупка, предлагает Алексей Станкевич. Продавцы на маркетплейсах нередко прибегают к различным «лазейкам», которые могут вызвать сложности в работе системы, соглашается с коллегами эксперт. Де-факто сейчас одно и то же лицо может действовать от разных продавцов на площадках, что и будет вызывать сложности для взаимодействия объединенной маркетплейсами системы и эффективности контроля между интернет-магазинами.

Кроме того, формальная проверка товара, предоставляемых разрешительных документов не всегда позволяет выявить действительно контрафактный товар, сообщают в Orchards. Как минимум потому, что документы, предоставляемые продавцами маркетплейсам, могут содержать «иные сведения», отличающиеся от фактического качества товара. В этом случае возникает вопрос о порядке реализации проверки маркетплейсами документов на товар, учитывая обороты площадок, а также необходимости очного контроля за товарами – для того, чтобы новая система была полезной и не превращалась в реестр недостоверных документов. «Главное, чтобы маркетплейсы наладили механизм проверки продукции на предмет контрафакта, – поддерживает Валерий Трушин, руководитель отдела исследований и консалтинга, партнер IPG.Estate. — Скорее всего, ИС предполагает условный формат черного списка поставщиков – это наиболее понятный и прозрачный фильтр».

Прямая речь

Глеб Ковригин, старший юрист юридической фирмы LEVEL Legal Services:

— Предложенный механизм выявления контрафактной (поддельной) продукции дополнительно защитит покупателей от поддельных товаров плохого качества. Однако в условиях санкционного давления на сектор ретейла механизм может оказать и негативное воздействие на бизнес, поскольку усложнит процессы вывода товара для продажи на ретейл-площадке. На мой взгляд, предложенную систему необходимо начать внедрять в тестовом режиме, чтобы отрегулировать ее под изменяющиеся условия рынка.

Особую сложность с точки зрения практического применения составляет сам механизм выявления контрафактной (поддельной) продукции: на каком этапе будет происходить выявление, кто будет за это отвечать на уровне маркетплейсов, механизм проведения экспертизы, а также механизм оспаривания ее результатов.

Также необходимо минимизировать риски, связанные с потенциально возможным использованием данной системы. для недопущения конкурентов, мелких продавцов к товарным площадкам. Проект не должен усложнять требования действующего законодательства по выявлению контрафактной (поддельной) продукции; система должна быть направлена на повышение эффективности реализации механизмов, уже предусмотренных законодателем.

Дайте жалобную книгу

На практике внедрение системы определенно потребует значительных затрат от маркетплейсов, которые, вероятно, будут переложены сначала на продавцов, а в конечном итоге – на покупателей, размышляет, в свою очередь, Андрей Жильцов, партнер юридической компании «Легато».

Основной вопрос – все тот же, соглашается он с другими собеседниками CRE Retail: как будет организовано первичное выявление случаев контрафакта? На основе жалоб пользователей, данных искусственного интеллекта или с помощью некоего комплексного подхода? В итоге внедрение новой системы действительно может привести как к массовым необоснованным блокировкам добросовестных продавцов, так и к продолжению работы недобросовестных участников рынка. «Торговые площадки ведь массово переходят при рассмотрении жалоб в службах поддержки к использованию ботов, – напоминает Андрей Жильцов. – В такой ситуации конкуренты вполне могут организовать поток «жалоб», а служба поддержки – отказать в блокировке откровенного контрафакта. Уже сейчас встречается достаточно много подобных случаев, как связанных с необоснованными блокировками, так и с отказами в блокировке. «Разоблаченному» продавцу контрафактом также ничего не мешает начать работать с площадкой от другого юридического лица или ИП».

Пока, кроме того, не ясен механизм и размер компенсаций поставщикам, в отношении которых маркетплейсом принято ошибочное решение о внесении в список продавцов контрафакта, а также механизм обжалования. Не исключено, что ошибочное внесение в список продавцов контрафакта может спровоцировать массовые иски поставщиков к маркетплейсам о защите деловой репутации.

Разрешение Правительством РФ параллельного импорта создает дополнительные сложности, поскольку иностранный правообладатель больше не сможет эффективно контролировать потоки товаров. Создающийся же на рынке дефицит определенных товаров приведет к появлению значительного числа новых подделок, прогнозирует Андрей Жильцов. «Сейчас маркетплейсы также несут ответственность перед правообладателями товарных знаков, но – только как информационный посредник, – делится Алексей Шпекторов, управляющий партнер Legal Bright, патентный поверенный РФ. – Это означает, что ответственность любого маркетплейса наступает лишь в том случае, если он знал, что товар является контрафактным. Знать об этом официально он может только после получения претензии от правообладателя и неудаления товаров в разумный срок».

Таким образом, у правообладателя, который заметил, что десятки, а то и сотни продавцов реализуют его продукцию незаконно, есть два варианта. Первый – пытаться «отловить» всех нарушителей и предъявлять претензии к ним. Это, очевидно, сделать тяжело, в связи с тем, что популярные и ходовые товары реально и моментально начинают продавать сотни продавцов; кроме того, в открытых данных нет даже адресов проживания продавцов, если они являются индивидуальными предпринимателями. Фактически – это сотни претензий, которые еще непонятно куда подавать, а в дальнейшем – еще и сотня судов в самых разных регионах, добавляет Алексей Шпекторов.

Второй вариант – как уже говорилось выше, обратиться, собственно, напрямую к маркетплейсу с требованием удалить нарушителей. «Но надо понимать, что пока идет претензия, пока маркетплейс отреагирует на нее, продавцы активно продолжают продавать эти товары, – продолжает эксперт. – Я видел случаи, когда каждый месяц такого вот ожидания стоил правообладателю десятки миллионов рублей убытков. С учетом имеющейся у меня информации, разработка системы началась раньше, чем Правительство приняло постановление. Уже в июне мы с представителем «Вайлдберриз» обсуждали участие в тестировании как представителя правообладателя товарного знака. Достаточно велика вероятность, что к тестированию данной системы будут привлечены не только правообладатели, которые активно борются за свои права, но и крупные продавцы. Но не стоит забывать, что все участники на маркетплейсах имеют один общий интерес — высокие продажи товаров».

Очевидно, что самые высокие риски и издержки из-за подобных нововведений будут нести маркетплейсы, которые теперь будут стоять перед выбором – либо не допускать продавца на площадку, уменьшая свою прибыль, или же допускать сомнительный товар, но нести в дальнейшем риск компенсации убытков. Но именно маркетплейсы же в триаде «правообладатель-маркетплейс-продавец» обладают и самым высоким финансовым потенциалом и самыми большими техническими возможностями, указывают в Legal Bright.

Прямая речь

Андрей Алексейчук, старший юрист практики по интеллектуальной собственности / информационным технологиям АБ «Качкин и Партнеры»:

— Пока непонятны два момента в работе системы: как маркетплейсы будут изначально выявлять нарушения и какие документы будут требовать для доказывания происхождения товара. Судя по всему, в обоих этих случаях маркетплейсы не будут требовать проведения экспертизы, хотя это единственный способ достоверно установить нарушение.

Скорее всего, для того, чтобы к продавцу возникли вопросы, маркетплейсу будет достаточно жалобы правообладателя или покупателя товара. Таким образом, у нас появляется внесудебная и не предусмотренная законом процедура, когда на основании одной только жалобы уже самому продавцу необходимо будет доказывать подлинность товара.

При этом, например, в условиях параллельного импорта товаров сделать это будет затруднительно. Отличить «серый» товар от контрафактного без участия правообладателя очень сложно, поскольку только правообладатель может достоверно установить, был ли товар произведен с его согласия и под его контролем. Соответственно, у продавцов, особенно тех, кто занимается продажей «серого» товара, станет гораздо больше проблем. Кажется неправильным и формирование такого глобального «черного списка» без закрепленной процедуры выхода из него или обжалования действий маркетплейса.

Скорее всего, взаимодействие маркетплейсов в рамках единой информационной системы действительно позволит снизить реальную долю контрафактной продукции. Другое дело, что при этом продавцам больше придется уделять внимания, во-первых, юридической проверке происхождения товара, а во-вторых, доказыванию своей позиции маркетплейсам. Логично, что дополнительные усилия и затраты продавцов скажутся или на конечной цене, или на популярности маркетплейсов среди продавцов.

Очень большие данные

Виталий Можаровский, партнер Alumni Partners, соглашается: сама по себе новая информационная система, конечно, от контрафактной продукции никого защитить не сможет. «Это ведь всего лишь информационная система, – подчеркивает эксперт. –  Но что она может – помочь эффективно сократить количество таких инцидентов путем оперативной идентификации контрафактной продукции, каналов ее поставки и быстрого обмена информацией между маркетплейсами. Последнее может создать сравнительно простой инструмент быстрой реакции на инциденты и ограничение их числа».

В перспективе проект может повысить доверие потребителей к онлайн-покупкам некоторых товаров, которые ранее были предпочтительны на офлайн-рынке, и обеспечить гарантии безопасности для потребителей, полагает Евгения Хакбердиева, региональный директор департамента торговой недвижимости Knight Frank Russia. «Да, на первых порах возможен удар по репутации маркетплейсов при обнаружении многочисленного числа контрафактной продукции, и снизится на время доверие потребителей к онлайн-платформам, – уточняет она. – Кроме того, при первичном обнаружении случая продавца блокируют всего на три месяца, а при повторном обнаружении деятельность ограничивается на всех платформах – однако только на тех, которые участвуют в ИС, так как механизм не носит принудительный характер для всех онлайн-магазинов». Сертификаты соответствия, предоставленные продавцом, также не могут гарантировать подлинность товара: они подтверждают исключительно требования российских технических регламентов и безопасность для потребителя. Экспертиза товаров в российских реалиях же чаще всего носит оценочный и сравнительный характер, проводится вручную или через специальные алгоритмы маркетплейсов, которые выявляют контрафактную продукцию с помощью сравнения цен на официальных магазинах и отзывов, однако недобросовестные продавцы иногда находят способы обойти эту систему. «На практике участники рынка начинают координировать деятельность с другими игроками, если у них в обороте находится фальсификат, контрафакт, и они опасаются, что, убрав имитации из оборота, их примеру не последуют другие, – парирует Александр Бражко, координатор федерального проекта #За честные продукты! – «Большие» игроки онлайн-торговли, вероятно, также «потонули» в сомнительных товарах, поскольку в желании увеличить свою долю рынка «закрывали» глаза на содержимое товарной упаковки».

Сегодня контрафакт может дать дополнительные 200-300% маржинальной прибыли, поэтому менеджеры по закупкам неохотно переходят на легальный товар, добавляет эксперт. В тех же случаях, когда смешивается оборот легальной и контрафактной продукции одной торговой марки, в ситуации не могут разобраться и в самой торговой сети. «Вместо очередной системы маркировки всего и вся достаточно создать «убедительные» правила для лиц, закупающих контрафакт и поставляющих его на рынок, – уверен г-н Бражко. – Необходима регулярная проверка на полиграфе руководителей фирм-поставщиков товаров с высоким уровнем риска подделки. Также необходимо закрывать дверь в профессию для менеджеров по закупкам торговых сетей, более одного раза уличенных в «заводе» контрафакта на торговую полку».

Социальные сети, например, уже сегодня могут выполнить большинство функций создаваемой информационной системы, говорит эксперт. При отсутствии же публичных инструментов общественного контроля новый проект с данными об инцидентах с распространением нелегальных товаров может способствовать сокрытию информации от потребителей, замалчиванию негативных фактов. «Межкорпоративная информационная система, в случае если ее оператором окажется недобросовестное лицо, вообще будет только помогать жуликам избегать ответственности, – добавляет Александр Бражко. – Необходимо проверять предлагаемые к реализации товары в месте производства: это априори позволит избежать попадания фальсификата и контрафакта в розничную торговую сеть».

Прямая речь

Антонина Шишанова, юрист практики интеллектуальной собственности Capital Legal Services:

— Проект ведущих онлайн-платформ выглядит очень здорово и кажется, что мог бы быть отличным решением. Однако при ближайшем рассмотрении появляется стойкое ощущение, что инициатива выглядит позитивной только на словах.

Работа по сбору информации о лицах, которые ввозят контрафакт, будет очень кропотливой, и мы уже видим множество бюрократических барьеров, которые будут мешать эту информацию получить.

Помимо этого, не совсем ясно, на основании каких фактов платформы будут принимать решение о признании того или иного товара контрафактным, и не приведет ли это к тому, что в такую систему могут попасть поставщики, ввозившие оригинальную продукцию и чья деловая репутация может серьезно пострадать. Неясно, будет ли существовать механизм по оспариванию внесения информации о поставщиках в систему, и насколько удобным он окажется.

Говорить сейчас о том, что система «точно нерабочая», наверное, не стоит, но понадобится много времени для того, чтобы она смогла начать полноценно функционировать. То, каким образом маркетплейсы будут принимать решение, является ли товар контрафактным, пока, повторюсь, вызывает множество вопросов.

Теоретически такое включение может осуществляться на основании судебного решения, письма из таможни или по просьбе правообладателя. В последнем случае вполне закономерно возникает вопрос: а  каким образом маркетплейсы будут проверять информацию, полученную от правообладателя? Например, если таможня обнаруживает на границе товар, который может быть потенциально контрафактным, она направляет правообладателю запрос с уточнением информации о контрафактности товара. После получения ответа правообладателя таможня инициирует возбуждение административного производства, в ходе которого привлекаются эксперты для установления факта принадлежности товара к категории контрафакта. Тем не менее суд, который будет рассматривать дело, может не согласиться с выводами указанной экспертизы, и таким образом получается, что именно суд принимает финальное решение.

В случае если маркетплейсы будут принимать решение о включении информации о контрафактном товаре просто на основании сообщения правообладателя, существует риск «наткнуться» на недобросовестных правообладателей. Кроме того, маркетплейсы должны будут еще обеспечить тщательную проверку информации о самих правообладателях – действительно ли этот правообладатель обладает исключительными правами на товарные знаки или результаты интеллектуальной деятельности.

Отойдите от края платформы

Новая информационная система от «большой электронной тройки» все-таки имеет неплохие шансы стать рабочим механизмом, резюмирует Анна Белова, советник юридической фирмы LEVEL Legal Services. Поскольку требование обязательной маркировки предусмотрено не для всех видов товаров, контрафактные лоты будут продолжать появляться на сайтах маркетплейсов. «Как раз для таких товаров и будут полезны системы, которые разрабатываются самими маркетплейсами для выявления контрафакта, – уверена г-жа Белова. – Но данный механизм должен учитывать особенности e-commerce бизнеса и быть максимально прозрачным».

Разговоры и страхи же о том, что после принятия новых норм правообладатели моментально начнут «кошмарить» маркетплейсы и стараться сокращать количество продавцов, далеки от истины, полагает Алексей Шпекторов. «Любой более-менее адекватный владелец бренда заинтересован как никто другой, чтобы на маркетплейсах продавалась его продукция, – поясняет он. –  Правообладатель также не заинтересован в сокращении продавцов его товаров: наоборот, чем больше продавцов вступают в конкурентную борьбу за реализацию одного и того же товара, тем больше товаров правообладателя продается, и тем выше становится его прибыль».

Инициатива маркетплейсов показательна для всего ретейла, резюмирует Алексей Станкевич. Реализация аналогичных проектов, основанных на саморегулировании, возможна затем и на оффлайн-площадках. «Но пока контрафакт приносит сверхприбыль дельцам, его доля будет находиться в согласованных с чиновниками и торговлей границах, – вздыхает Александр Бражко. – Передел рынка коррупционерам не нужен, поэтому без активной позиции институтов гражданского общества система не будет «самоочищаться». Должна измениться сама ситуация и в предпринимательской среде: торговать контрафактом должно быть опасно не только из-за санкций государства, но и из-за влияния общественного мнения».

Иван Майоров

Материал опубликован на сайте «CRE» 30.08.2022