6.3. Сроки реализации плана выхода из кризиса

Далее мы хотели бы сформулировать условия реализации экономически обоснованного плана выхода из кризиса и пределы его действия. Как видно из приведенной в предыдущем параграфе практики рассмотрения судами споров, в которых фигурировал план выхода из кризиса (споры о привлечении к субсидиарной ответственности, об оспаривании сделок и установлении требований кредиторов), все многочисленные варианты выхода из кризиса можно условно разделить на три группы:

– изыскание внутренних ресурсов выхода из кризиса (возражения против требований кредиторов, взыскание дебиторской задолженности, повышение эффективности использования имущества и т.д.);
– обращение к акционерам (участникам) должника для получения финансирования;
– обращение к внешним по отношению к должнику участникам оборота (поиск инвесторов, привлечение внешнего финансирования, обращение в государственные органы для получения субсидий и т.д.). С учетом того, что реализация плана спасения – это всегда в итоге возложение риска на внешних кредиторов, мы полагаем, что разумность плана предполагает исполнимость применительно к конкретному должнику.

Закон устанавливает месячный срок[1] на обращение в суд с заявлением о банкротстве с момента возникновения обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве. На наш взгляд, этот срок достаточен для того, чтобы сделать предварительные шаги по реализации плана спасения. Так, в этот срок руководитель может как минимум обратиться к акционерам с предложением о докапитализации, а также начать переговоры с кредиторами и поиск внешнего финансирования.

Поскольку предполагается, что мажоритарные акционеры осведомлены о тяжелом экономическом положении подконтрольной им компании либо могут достаточно быстро получить необходимую информацию (см. подробнее § 7.3.2), то такой вариант выхода из кризиса, как получение финансирования от акционеров, имеет, по существу, короткий срок реализации. В ряде случаев может быть достаточно извещения мажоритарного участника (акционера), если он фактически самостоятельно принимает ключевые решения в обществе, иногда может потребоваться созыв собрания участников (акционеров), что предполагает более долгий срок ожидания. Если же от мажоритарного кредитора в разумный срок (до одного месяца) не получено ответа, собрание не состоялось по причине отсутствия кворума, то директору следует усомниться в том, что докапитализация произойдет, и обратиться в суд с заявлением о банкротстве. Если же получено обещание предоставить финансирование (принято соответствующее решение собранием участников или акционеров), то срок реализации данного обещания не должен превышать нескольких месяцев (например, если акционер привлекает заемное финансирование). За пределами этого срока директор обязан обратиться в суд с заявлением о банкротстве под угрозой субсидиарной ответственности. Помимо этого, размер финансирования от акционеров должен быть таким, чтобы должник имел достаточный срок для принятия иных, более долгосрочных мер по выходу из кризиса.

Нельзя, на наш взгляд, признавать реализацией обоснованного плана ситуацию, когда финансирование ограничивается тем, что акционер за счет собственных средств исполнил обязательство должника перед наиболее активным кредитором, при том что есть задолженность перед иными кредиторами, которая не исполняется[2]. Такую логику мы можем видеть в деле ООО «Каркас»[3]. Верховный Суд РФ отметил, что погашение задолженности перед отдельными кредиторами и одновременно наращивание задолженности по обязательным платежам не может признаваться реализацией обоснованного плана выхода из кризиса. Правда, в другом деле Арбитражный суд Уральского округа признал допустимым приоритетное погашение требований, неисполнение которых приведет к невозможности продолжения осуществления должником производственной деятельности[4]. Собственно, такое исполнение обязательств и признано планом спасения. На наш взгляд, позицию, изложенную в деле ООО «Каркас», правильно было бы распространять на любые ситуации исполнения денежных обязательств.

Более сложной с точки зрения установления обязанности подать заявление о банкротстве является ситуация, когда акционер длительное время обеспечивает финансирование дочерней компании, позволяя ей избежать дефолта. В этой ситуации компания может принимать на себя все новые и новые обязательства, которые в той или иной степени будут исполняться за счет корпоративного финансирования. Однако в определенный момент акционер может принять решение прекратить дофинансирование или просто лишиться возможности продолжать его. Должен ли директор в этой ситуации отвечать лишь по тем обязательствам, которые возникли уже после отказа акционера финансировать компанию? Или же директор не вправе полагаться на финансирование со стороны акционера, которое не должно носить регулярного характера, исходя из того, что каждое юридическое лицо должно самостоятельно отвечать по своим обязательствам? Вопрос этот еще ждет своего разрешения в судебной практике и литературе.

По нашему мнению, директор вправе полагаться на обещания акционера дофинансировать компанию (особенно если в течение какого-то времени сложилась такая практика взаимодействия между акционером и компанией) и не должен отвечать по обязательствам, возникшим до момента ясного отказа акционера предоставить финансовую помощь. В противном случае такой механизм выхода из кризиса, как получение займа от акционеров, вообще теряет смысл, если директор не будет вправе рассчитывать на него, даже тогда, когда акционер демонстрирует самые серьезные намерения избежать банкротства. Такой подход кажется заманчивым, когда мы рассматриваем уже признанную несостоятельной компанию (ретроспективно – чем раньше она была бы признана банкротом, тем лучше для кредиторов). Однако такое решение для кредиторов и гражданского оборота в целом плохо, так как оно исключает возможность того, что компания за счет корпоративного финансирования все же избежит банкротства.

Если план выхода из кризиса предполагает обращение к внешним кредиторам, то его реализация может потребовать большего времени, чем при обращении к акционерам. Между тем само по себе обращение, попытка начать переговоры не требует, на наш взгляд, продолжительного времени и еще не говорит о реализации плана спасения. Соответственно, если контролирующее лицо ссылается на попытку получить внешнее финансирование, оно должно пред ставить доказательства того, что контрагенты вступили в переговоры и данные переговоры либо успешно завершены (должник получил кредит, отсрочку и т.д.) либо, по крайней мере, у руководителя должника возникли обоснованные ожидания относительно успешного завершения таких переговоров.

Наконец, изыскание внутренних ресурсов как способ выхода из кризиса в случае наступления неплатежеспособности также должно иметь свои пределы. Такой план не может состоять в обычных действиях, которые составляют обязанность руководителя любой компании. Любой руководитель должен принимать меры по взысканию просроченной дебиторской задолженности. Соответственно, план спасения не может состоять просто во взыскании имеющейся дебиторской задолженности. Если это не удалось сделать ранее, то в чем основание надеяться, что это удастся успешно сделать после наступления кризисных явлений? Так, например, в деле МУП «ЖЭК» Верховный Суд указал, что суды нижестоящих инстанций не приняли доводы о подаче «190 заявлений о взыскании задолженности на сумму 4,7 миллиона рублей, направила 336 исполнительных документов в службу судебных приставов и на работу на сумму 8,2 миллиона рублей… Действия по взысканию дебиторской задолженности… являются обычной текущей работой, проводимой на предприятии»[5]. Другое дело, что план может состоять в том, что директор рассчитывает на взыскание конкретного долга, который ликвидирует просрочку в платежах.

Что касается таких способов выхода из кризиса, как перепрофилирование производства, подготовка к выпуску новой продукции, то они также не могут не вызывать критики. Такие программы требуют, как правило, длительного времени и затрат, а следовательно, принятия на себя обязательств, которые могут быть и не выполнены. Любые планы могут быть не выполнены вне зависимости от воли предпринимателя, что, скорее всего, лишь ухудшит положение кредиторов.

Далее, применительно к реализации плана спасения, следует указать, что директор, действуя разумно, должен по возможности минимизировать объем новых обязательств, которые компания принимает на себя. Поэтому наличие обоснованного плана выхода из кризиса не должно автоматически влечь дозволение принимать на себя любые обязательства в кризисной ситуации. Напротив, в сложном финансовом положении разумно соблюдать осторожность и стремиться к принятию только тех обязательств, которые действительно необходимы для поддержания деятельности компании и выхода из кризиса.

Резюмируя, можно констатировать, что экономически обоснованный план, безусловно, является необходимым инструментом, который позволяет руководителю иметь определенный временной запас для спасения бизнеса собственными силами. Однако в интересах кредиторов данный план должен быть относительно краткосрочным, не должен влечь существенного роста расходов компании и должен содержать конкретные меры, которые позволят выйти из кризиса. Определить конкретный разумный срок, в течение которого руководитель еще может правомерно рассчитывать на выход из кризиса – задача суда, изучающего обстоятельства дела. Едва ли возможно устанавливать какие-либо формальные временные рамки в законе или разъяснениях высших судебных инстанций. Тем не менее о масштабном переформатировании работы компании, которое может продолжаться несколько лет, речи идти не может – такие действия не должны осуществляться за счет кредиторов.