Комментарии в СМИ

Ольга Дученко, руководитель практики трудового права АБ «Качкин и Партнеры» комментирует материал о судебной неустойке в трудовых спорах.

Он указал, что судебная неустойка применима к любым случаям неисполнения работодателем судебного акта, обязывающего его совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, в пользу работника.

В комментарии «АГ» адвокат заявителя жалобы отметил вывод КС о том, что ч. 3 ст. 206 ГПК и ч. 4 ст. 174 АПК являются самодостаточными для применения процессуальными нормами, не требующими обязательного подтверждения в виде указания на возможность установления астрента в каком-либо материальном законе, регулирующем соответствующие конкретные правоотношения. По мнению одной из экспертов «АГ», выводы Суда позволят работникам рассчитывать на более эффективную защиту своих прав в рамках трудовых споров. Другая полагает, что новая позиция КС может повлиять и на дальнейшее расширение сферы применения института судебной неустойки уже на пенсионные и семейные споры.

14 ноября Конституционный Суд вынес Постановление № 52-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 308.3 «Защита прав кредитора по обязательству» ГК РФ, ч. 3 ст. 206 «Решение суда, обязывающее ответчика совершить определенные действия» ГПК РФ и ст. 419 «Виды ответственности за нарушение трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права» ТК РФ.

Повод для обращения в Конституционный Суд

Суд общей юрисдикции по итогам рассмотрения индивидуального трудового спора частично удовлетворил исковые требования Станислава Шапки, признав трудовыми отношения, сложившиеся между истцом и ответчиком, обязав последнего оформить с работником трудовой договор, издать приказ о его приеме на работу, внести в трудовую книжку запись об этом и об увольнении по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, т.е. по инициативе работника.

В связи с неисполнением судебного решения Станислав Шапка обратился в суд с заявлением о присуждении ему судебной неустойки, в удовлетворении которого было отказано, с чем согласились вышестоящие инстанции. Суды пришли к выводу, что судебная неустойка может быть присуждена лишь при неисполнении гражданско-правовых обязанностей, а не при разрешении, в частности, трудовых споров.

В жалобе в Конституционный Суд Станислав Шапка указал, что п. 1 ст. 308.3 ГК, ч. 3 ст. 206 ГПК и ст. 419 ТК противоречат Конституции в той мере, в какой они исключают присуждение в пользу работника судебной неустойки, подлежащей взысканию с работодателя, не исполнившего в срок вступившее в законную силу судебное решение, обязывающее его совершить определенные действия.

КС пояснил применение нормы о судебной неустойке

Изучив материалы дела, Конституционный Суд напомнил, что п. 1 ст. 308.3 ГК направлен на защиту прав кредитора по гражданско-правовому обязательству, в частности путем присуждения ему денежной суммы на случай неисполнения должником судебного акта. Эта норма имеет целью побуждение должника к своевременному исполнению гражданско-правового обязательства в натуре, она не применяется к трудовым правоотношениям и не может нарушать конституционные права заявителя в указанном им аспекте. В свою очередь, ст. 419 ТК, устанавливающая виды ответственности за нарушение трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, носит бланкетный характер; она также не может нарушать конституционные права заявителя в обозначенном им ракурсе.

Как отметил КС, заявитель обратился в суд с требованием о взыскании судебной неустойки на случай неисполнения ответчиком судебного решения в установленный срок не при рассмотрении основного спора, а через несколько месяцев после вынесения и вступления в законную силу такого решения. Само по себе это обстоятельство не оценивалось и не использовалось судами в качестве основания для отказа в удовлетворении такого требования. Более того, из ч. 3 ст. 206 ГПК РФ не следует невозможность его предъявления в отдельном заявлении, поданном после вынесения судебного решения, предусматривающего совершение ответчиком в пользу истца определенных действий. Обращаясь с заявлением о взыскании судебной неустойки, заявитель требовал присуждения ее и за прошлое время (с момента вступления в законную силу судебного решения), тогда как она назначается «на случай неисполнения судебного акта», т.е. исходя из сложившейся судебной практики, на будущее время, после ее присуждения.

Таким образом, заметил КС, предметом его рассмотрения по этому делу является ч. 3 ст. 206 ГПК РФ в той мере, в какой на ее основе в правоприменительной практике решается вопрос об удовлетворении требования работника о присуждении в его пользу денежной суммы, подлежащей взысканию с работодателя, при неисполнении судебного акта, обязывающего его совершить определенные действия в пользу работника, не связанные с передачей имущества или денежных сумм.

Суд напомнил, что правовой институт судебной неустойки, будучи средством понуждения должника к своевременному исполнению судебного акта, позволяет суду присудить в пользу истца денежную сумму, взыскиваемую с ответчика на случай неисполнения судебного акта, в размере, определяемом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения. Этот институт впервые был введен в 2015 г. на законодательном уровне масштабными поправками в ГК.

Поскольку право на присуждение судебной неустойки непосредственно не гарантируется Конституцией, оно, соответственно, приобретается на основании положений отраслевого законодательства – материального или процессуального. В 2018 г. возможность присуждения судебной неустойки была введена в ГПК и АПК РФ. «Судебная неустойка, возможность присуждения которой закреплена ч. 3 ст. 206 ГПК РФ и ч. 4 ст. 174 АПК РФ, предусмотрена, таким образом, как более широкий по сфере применения, чем судебная неустойка, предусмотренная п. 1 ст. 308.3 ГК РФ, правовой институт. В свою очередь, последняя приобрела характер специальной нормы, применяемой исключительно к гражданским правоотношениям, поэтому в настоящее время сделанный в отношении пределов ее применения в п. 30 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7 “О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств” вывод не может сам по себе препятствовать применению ч. 3 ст. 206 ГПК РФ вне споров, вытекающих из гражданско-правовых отношений», – заметил Суд.

Он добавил, что многообразие ситуаций, в которых судебный акт может быть исполнен только путем совершения действий ответчиком, компенсируется полномочием суда определять наличие предусмотренных этими положениями оснований для присуждения судебной неустойки, а также ее размер применительно к конкретным правоотношениям с учетом их отраслевой специфики. Несмотря на существенные различия материальных гражданских и трудовых правоотношений, процессуальные правоотношения, возникающие в связи с рассмотрением в суде этих споров, напротив, не содержат существенных различий. В связи с этим законодатель в ГПК установил единый порядок – за исключением норм, направленных на нивелирование при рассмотрении дела влияния экономического и организационного неравенства сторон трудовых правоотношений. Соответственно, нет существенных различий в порядке исполнения судебных актов по этим категориям споров.

Как пояснил КС, в трудовых и гражданско-правовых спорах нет публично-правового элемента, обусловленного властно-обязывающими, основанными на состоянии власти-подчинения отношениями между органами публичной власти и иными субъектами. Конституция не исключает возможности для законодателя при необходимости уточнять параметры применения судебной неустойки сообразно отдельным видам правоотношений, как и выводить их из-под ее действия, поскольку принцип равенства, предполагающий равный подход к формально равным субъектам, не обусловливает необходимости предоставления одинаковых гарантий разным категориям лиц, а равенство перед законом и судом не исключает фактических различий и необходимости их учета законодателем.

В процессуальном законодательстве нет никаких оговорок касательно невозможности применения судебной неустойки в делах, вытекающих из трудовых правоотношений. ТК также не содержит каких-либо специальных норм о судебной неустойке на случай неисполнения судебного акта по трудовому спору. Иногда невозможность присуждения судебной неустойки по конкретному виду спора может быть вызвана обстоятельствами, имеющими конституционное значение. В трудовых спорах, рассматриваемых в соответствии с ГПК, такая ситуация (рассмотрение сходных споров в разных видах судопроизводства в сочетании с отсутствием в одном из них инструмента судебной неустойки) не возникает.

Применительно к судебным актам о присуждении денежных сумм защита законных интересов взыскателя обеспечивается ст. 206 ГПК, применимой и к гражданско-правовым, и к трудовым спорам, а при наличии для этого правовых оснований – также ст. 395 ГК и ст. 236 ТК (как предполагающей – в силу правовых позиций, выраженных в постановлениях КС РФ от 11 апреля 2023 г. № 16-П и от 4 апреля 2024 г. № 15-П, – начисление процентов (денежной компенсации) на присужденные работнику судом денежные суммы согласно установленным ею правилами со дня, следующего за днем, когда в соответствии с текущим правовым регулированием эти средства должны были быть выплачены, по день фактического расчета включительно).

Соответственно, нет разумных оснований для того, чтобы исключать применение ч. 3 ст. 206 ГПК для присуждения судебной неустойки на случай неисполнения судебного акта, обязывающего работодателя совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, в пользу работника, при возможности присуждения таковой в гражданско-правовых спорах. В равной степени не препятствует применению судебной неустойки наличие в Трудовом кодексе положений о материальной ответственности работодателя перед работником. Материальная ответственность работодателя в силу ст. 234 ТК, равно как и в соответствии со ст. 235 и 236 Кодекса, наступает, если нарушаются имущественные интересы работника. Случаи, не повлекшие утрату или повреждение имущества работника, неполучение или несвоевременное получение работником денежных средств, позволяют требовать от работодателя только компенсации морального вреда. «При этом в судебной практике достаточно часто встречаются споры о нарушении прав работников действиями работодателя, которые не повлекли для работника материальных последствий (утраты заработка), но вступившие в законную силу судебные акты об удовлетворении исков об устранении таких нарушений нередко требуют для своего исполнения совершения работодателем определенных действий (например, решения о выдаче копий документов, связанных с работой, об обязании предоставить рабочее место, технические возможности и оборудование для исполнения трудовых обязанностей, обеспечить истцу соответствующие условия труда на рабочем месте, о возложении обязанности внести в трудовую книжку или в сведения о трудовой деятельности запись о переводе на другую должность)», – указано в постановлении.

КС защитил право работника на получение компенсации за задержку выплаты зарплаты

Суд счел, что ч. 1 ст. 236 ТК РФ неконституционна, так как она не обеспечивает взыскание с работодателя компенсации, когда полагающиеся работнику выплаты не были начислены своевременно, а суд признал его право на их получение.

КС добавил, что материальную ответственность работодателя, возникающую по основаниям, указанным в ст. 234 ТК, нельзя рассматривать как универсальный способ обеспечения исполнения судебного акта, вынесенного по иску работника, предъявившего неимущественные требования. Не предполагает этого по своему буквальному смыслу и ст. 236 ТК. Судебная неустойка применима к любым случаям неисполнения работодателем судебного акта, обязывающего его совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, в пользу работника. Целевое предназначение трудового законодательства, заключающееся в преимущественной защите интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовых правоотношениях, тем более свидетельствует в пользу возможности использования для защиты прав работника в гражданском процессе института судебной неустойки. «Отказ же в применении судебной неустойки по мотивам, не связанным с нарушением в конкретном деле принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения, – притом что по буквальному смыслу предусматривающей ее нормы ограничений для ее применения в сфере исполнения судебных актов, вынесенных по спорам, вытекающим из трудовых правоотношений, не усматривается, а также отсутствуют конституционные и системно-правовые препятствия для ее применения – фактически позволял бы игнорировать неимущественные интересы работников, которые не могут быть удовлетворены без соответствующих действий работодателя по исполнению судебного акта», – заключил Суд.

Таким образом, Конституционный Суд признал ч. 3 ст. 206 ГПК не противоречащей Конституции в той мере, в какой она не исключает возможности присуждения по требованию работника судебной неустойки, подлежащей взысканию с работодателя на случай неисполнения судебного акта, обязывающего его совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, в пользу работника. Он также распорядился пересмотреть судебные акты заявителя, если для этого нет иных препятствий.

Комментарий представителя заявителя жалобы

В комментарии «АГ» адвокат АП Архангельской области Евгений Митин, представлявший интересы Станислава Шапки в КС, сообщил, что ранее в судах общей юрисдикции первой и апелляционной инстанций был успешно выигран трудовой спор – отношения между его доверителем, не оформленным официально работником и ответчиком-работодателем были признаны трудовыми. «Помимо взыскания денежных сумм на работодателя была возложена обязанность совершить определенные действия: оформить документы, связанные с приемом и увольнением истца. Деньги работодатель выплатил, а вот с оформлением документов не торопился. Примерно полгода спустя я обратился в суд с заявлением об установлении ежедневной денежной судебной неустойки за неисполнение судебного акта. Свои требования я обосновывал тем, что согласно ст. 419 ТК лица, виновные в нарушении трудового законодательства, привлекаются, в частности, к гражданско-правовой ответственности в порядке, установленном федеральными законами. А основным актом гражданского законодательства, ст. 308.3 ГК прямо предусмотрена возможность установления астрента к обязательствам неденежного характера. Фактически я говорил о том, что поскольку трудовым законодательством прямо предусмотрено применение к трудовым правоотношениям определенных норм гражданского закона, постольку такое применение возможно в этом конкретном деле. Кроме того, ч. 3 ст. 206 ГПК также предусматривает возможность установления такого астрента в принципе, безотносительно к конкретной категории спора, рассмотренного по правилам ГПК, – именно это в конечном итоге и сыграло ключевую роль», – рассказал он.

Тем не менее, как отметил адвокат, суды всех инстанций отказали в установлении астрента, основывая свою позицию на разъяснениях абз. 2 п. 30 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7, согласно которым по ст. 308.3 ГК судебная неустойка может быть присуждена только на случай неисполнения гражданско-правовых обязанностей; она не может быть установлена по спорам административного характера, рассматриваемым в порядке КАС и гл. 24 АПК, при разрешении трудовых, пенсионных и семейных споров, вытекающих из личных неимущественных отношений между членами семьи, а также споров, связанных с социальной поддержкой.

«Предметом рассмотрения КС стала только ч. 3 ст. 206 ГПК, и в отношении нее был сделан очень важный вывод, обладающий, на мой взгляд, большим потенциалом, а именно: буквальное содержание ч. 3 ст. 206 ГПК и ч. 4 ст. 174 АПК не дает оснований полагать, что ими регулируется порядок присуждения судебной неустойки лишь при том условии, когда материально-правовые законоположения прямо устанавливают такую возможность. Фактически Суд сказал о том, что ч. 3 ст. 206 ГПК и ч. 4 ст. 174 АПК являются самодостаточными для применения процессуальными нормами, не требующими обязательного подтверждения в виде указания на возможность установления астрента в каком-либо материальном законе, регулирующем соответствующие конкретные правоотношения. С учетом перечня категорий дел, рассматриваемых судами в порядке гражданского судопроизводства, перспектива применения данной позиции к иным категориям споров становится, на мой взгляд, более реальной. Поэтому полагаю, что у данного постановления есть мощный задел на будущее», – убежден Евгений Митин.

Также постановление КС, по мнению адвоката, очень хорошо показывает юридическую технику принятия им своих решений: «Оно не говорит о том, что суды приняли ошибочные решения, неверно истолковали нормы материального права или допустили процессуальные ошибки – все это не является компетенцией Суда. Оно говорит именно о том, что примененная норма имеет определенный конституционно-правовой смысл с позиции оценки ее соответствия Конституции РФ. Как бы то ни было, все российские работники получили дополнительное средство правовой защиты в исполнении судебных актов по спорам с работодателями».

Эксперты «АГ» высоко оценили выводы КС

Юрист ORLOVA/ERMOLENKO Наталья Слепых считает, что главным вопросом в рассматриваемом постановлении КС РФ стала допустимость распространения института судебной неустойки на трудовые споры с нематериальными требованиями, т.е. не связанными с передачей имущества или уплатой денежных средств. «Правила о судебной неустойке впервые были включены в ст. 308.3 ГК РФ, из сферы действия которой, соответственно, следует и то, на какие правоотношения распространяется эта норма – исключительно на гражданско-правовые, к которым трудовые правоотношения, безусловно, отнесены быть не могут в силу присущей им специфики. Такой вывод позднее был поддержан и в п. 30 Постановления Пленума ВС РФ № 7, который прямо ограничил сферу действия правил о судебной неустойке. Позднее самостоятельные нормы о судебной неустойке появились и процессуальных кодексах. Безусловно, этот инструмент был заимствован из частноправовых средств защиты интересов кредитора и принуждения должника к надлежащему и своевременному исполнению решения. В то же время условия, ограничивающие применение положений процессуальных кодексов о судебной неустойке сферой только лишь гражданско-правовых отношений, отсутствовали, что само по себе уже говорило о позиции законодателя относительно допустимости использования такого механизма в правоотношениях иной отраслевой принадлежности», – отметила она.

Однако, по словам эксперта, судебная практика не смотрела на материальные и процессуальные нормы о судебной неустойке отдельно, связывая при разрешении трудовых споров ст. 308.3 ГК и ст. 206 ГПК воедино, что приводило к отказу в удовлетворении требований работников об установлении астрента. «Такая позиция едва ли учитывает характерные различия отношений, регулируемых указанными нормами, установленную законодателем их самостоятельность и цель данного института – обеспечение эффективной защиты неимущественных интересов истца. Отказ в предоставлении работнику таких гарантий приводил к тому, что исполнение судебных решений в его пользу об обязании работодателя совершить действия по восстановлению трудовых прав работника было существенно затруднено и затягивалось на длительное время в связи с отсутствуем механизмов, “мотивирующих” работодателей к полному и своевременному исполнению решений. При этом в юридическом сообществе эта проблематика не раз становилась предметом обсуждений, в рамках которых также выражалось несогласие с такой позицией судов, ухудшающей положение работника в сравнении с другими участниками гражданско-правовых споров при отсутствии к тому каких-либо оснований. То что КС подтвердил правильность обозначенного подхода, безусловно, радует. Конституционное истолкование норм окажет положительное влияние на судебную практику и позволит работнику рассчитывать на более эффективную защиту своих прав в рамках трудовых споров», – полагает Наталья Слепых.

Руководитель практики трудового права, адвокат АБ «Качкин и Партнeры» Ольга Дученко полагает, что КС РФ продолжает оказывать беспрецедентную поддержку работникам. «Раньше суды традиционно не устанавливали основания для взыскания с работодателей судебной неустойки и ссылались на разъяснения, изложенные в п. 30 Постановления Пленума ВС РФ № 7, о том, что судебная неустойка может быть присуждена только на случай неисполнения гражданско-правовых обязанностей и не может быть установлена при разрешении трудовых споров. КС, напротив, счел, что судебная неустойка – инструмент повышения эффективности исполнения судебных актов, и должна быть применима к любым случаям неисполнения работодателем судебного акта об удовлетворении неденежных требований работников. Иное вело бы к умалению права работника на исполнение судебного акта в разумные сроки как одного из элементов права на судебную защиту. В целом доводы Суда вполне логичны и последовательны. Не исключаю, что новая позиция КС повлияет и на дальнейшее расширение сферы применения института судебной неустойки уже на пенсионные и семейные споры», – заключила она.

Зинаида Павлова

Материал опубликован на сайте «Адвокатская газета» 15.11.2024