- нежилое помещение, правообладатель − Татьяна Алмадакова, правопритязания и сведения о наличии поступивших, но не рассмотренных заявлений о проведении госрегистрации (перехода, прекращения права), ограничения права или обременения объекта недвижимости, сделки в отношении объекта недвижимости отсутствуют;
- нежилое помещение, 2 этаж, правообладатель − Татьяна Алмадакова, сведения о включении объекта недвижимости в реестр объектов культурного наследия отсутствуют;
- жилое помещение, однокомнатная квартира на 1-м этаже, правообладатель − Ксения Мырзина, сведения о включении объекта недвижимости в реестр объектов культурного наследия отсутствуют, правопритязания и сведения о наличии поступивших, но не рассмотренных заявлений о проведении госрегистрации (перехода, прекращения права), ограничения права или обременения объекта недвижимости, сделки в отношении объекта недвижимости отсутствуют.
Таким образом, суд установил наличие собственников трех помещений в здании объекта культурного наследия, однако собственника или собственников данного здания он не определил. Вывод о том, что здание в целом принадлежит Татьяне Алмадаковой и Ксении Мырзиной в решении ссылками на доказательства не мотивирован, указал Верховный Суд. Кроме того, Ксения Мырзина также указывала, что является собственником квартиры.
«По настоящему делу охраняемым объектом культурного наследия является особняк, который согласно п. 19 раздела 3 ГОСТ Р 56891.6-2017. Национальный стандарт РФ. Сохранение объектов культурного наследия. Термины и определения. Часть 6. Каменное зодчество (утвержден и введен в действие приказом Росстандарта от 25 июля 2017 г. № 746-ст) представляет собой отдельно стоящий частный дом городского типа, предназначенный для постоянного проживания одной семьи», – указывается в определении.
Именно в отношении особняка как единого объекта, разъяснил ВС, в соответствии с законом должно быть выдано охранное обязательство − документ, в котором указаны требования по сохранению, содержанию и использованию объекта культурного наследия, включенного в Единый государственный реестр объектов культурного наследия, в том числе требования по обеспечению доступа для граждан РФ, иностранных граждан и лиц без гражданства (п. 3.4 ГОСТ Р 58178-2018. Национальный стандарт РФ. Сохранение объектов культурного наследия. Доступность объектов культурного наследия для маломобильных групп населения. Общие требования (утвержден и введен в действие приказом Росстандарта от 13 июля 2018 г. № 415-ст).
Верховный Суд указал, что суд первой инстанции в решении не привел нормы закона, которые позволяют возложить на собственника обособленного помещения в объекте культурного наследия, которое само по себе объектом культурного наследия не является, солидарную с другими собственниками таких же помещений обязанность по сохранению объекта культурного наследия. Также суд не определил и не проверил, образуют ли помещения, принадлежащие ответчикам, единую вещь, находящуюся в гражданском обороте и признанную объектом культурного наследия, является ли в этой связи объект культурного наследия многоквартирным домом, в отношении охраны которого ст. 56.1 Закона об объектах культурного наследия установлены особенности.
ВС отметил, что суд, удостоверившись, что ответчикам принадлежат помещения в объекте культурного наследия, не установил того, имеются ли в особняке иные помещения, которые могут принадлежать на праве собственности иным лицам. Также суд не проверил и оценил доводы Ксении Мырзиной о том, что ни при покупке квартиры, ни после охранное обязательство, в котором должны быть определены ее обязанности в отношении объекта культурного наследия, ей не было вручено, о его существовании ответчик не знала. Без установления указанных обстоятельств невозможно постановление законного и обоснованного решения, однако суд от их установления уклонился. Не мотивирован и вывод суда о возложении на ответчиков солидарной ответственности. Каким законом или договором предусмотрена солидарная ответственность собственников помещений в объекте культурного наследия, суд не указал.
Верховный Суд напомнил, что ответственность за нарушение Закона о культурном наследии предусмотрена в ст. 61 данного закона, в соответствии с которой должностные лица, физические и юридические лица несут уголовную, административную и иную юридическую ответственность в соответствии с законодательством РФ. Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, обязаны возместить стоимость восстановительных работ, а лица, причинившие вред объекту археологического наследия, − стоимость мероприятий, необходимых для его сохранения, указанных в ст. 40 закона, что не освобождает данных лиц от административной и уголовной ответственности, предусмотренной за совершение таких действий.
Таким образом, пояснил ВС, законом за неисполнение возложенных им обязанностей предусмотрено применение публично-правовых санкций, устанавливаемых уголовным и административным законодательством, а также гражданско-правовая (имущественная) ответственность за причинение вреда объекту культурного или археологического наследия, влекущая обязанность причинителя вреда возместить его. С учетом данного законоположения суду надлежало дать оценку правильности избранного истцом способа защиты нарушенного права, а также возможности согласно ст. 12 ГК защитить нарушенные права возложением обязанности исполнить требования закона.
Таким образом, Верховный Суд отменил решения нижестоящих инстанций, а дело направил на новое рассмотрение.
По мнению, руководителя практики трудового права, адвоката АБ «Качкин и Партнeры» Ольги Дученко, определение ВС имеет важное значение для правоприменительной практики, поскольку в нем содержатся правовые позиции, которыми ранее нижестоящие суды не руководствовались. Как заметила адвокат, ВС разъяснил, что необходимо учитывать при решении вопроса о возложении обязанности по проведению работ по сохранению объекта культурного наследия. Прежде всего, следует установить, кто является собственником объекта культурного наследия. ВС обоснованно отмечает, что собственники помещений в здании не являются собственниками данного здания в целом. Тогда как охраняемым объектом культурного наследия являлось именно здание (особняк), в отношении которого, как единого объекта, выдавалось охранное обязательство.
Ольга Дученко полагает, что Верховный Суд задал вполне резонные вопросы: можно ли возложить на собственника обособленного помещения в объекте культурного наследия, которое само по себе охраняемым объектом не является, солидарную с другими собственниками таких же помещений обязанность по сохранению этого объекта? Образуют ли помещения, которые принадлежат собственникам, единую вещь и является ли в этой связи объект многоквартирным домом, в отношении охраны которого установлены определенные особенности государственной охраны? Кроме того, ВС указал, что нижестоящие суды должны были установить, есть ли в здании иные помещения, которые могут принадлежать другим лицам, а также оценить, вручалось ли покупателю квартиры в объекте культурного наследия охранное обязательство.
«Теперь инспекции будет сложнее обосновать необходимость проведения собственниками помещений работ по сохранению объекта культурного наследия, придется внимательнее относиться к выбору способа защиты нарушенного права, к установлению надлежащих ответчиков. Зато собственники помещений оказались более защищенными. Ими могут быть и покупатели квартир, ничего не подозревающие о наличии охранных обязательств, выполнить которые совсем не дешево», − заключила Ольга Дученко.
Помощник юриста Land Law Firm Василий Овчинников посчитал ключевым моментом следующее: ВС указал, что суды нижестоящих инстанций не исследовали вопрос, образуют ли помещения собственников единую вещь и, как следствие, будет ли у собственников помещений охранное обязательство по сохранению всего особняка, а также будет ли этот объект МКД в целях регулирования Закона об объекте культурного наследия.
По мнению Василия Овчинникова, основной вопрос данного дела заключается в том, распространяется ли на собственников помещений охранное обязательство по ст. 47.6 Закона об объектах культурного наследия, которое несет собственник самого здания. «Потенциально оно может распространяться, если все их помещения по своей площади составляют всю площадь здания. И, соответственно, если все помещения не составляют всю площадь здания, то остается два варианта: либо возложить эту обязанность полностью на собственника здания, либо разделить бремя несения обязанности между всеми собственниками помещений. В последнем варианте ВС сомневается, поскольку нижестоящие суды не привели обоснования наличия солидарной обязанности между собственниками помещений. Любопытно узнать, что решат суды на втором круге рассмотрения дела, будет ли распространяться публичная обязанность собственника здания на собственников помещений в данном здании», − указал он.
Эксперт согласился с позицией ВС, отметив, что суды действительно не исследовали важные в рамках данного дела обстоятельства. Также было заявлено требование, которое не предусмотрено при нарушении охранного обязательства собственником объекта культурного наследия. Кроме того, в силу ч. 1 ст. 47.6 Закона об объектах культурного наследия именно титульный владелец объекта обязан осуществлять меры по охране культурного наследия.
Марина Нагорная
Материал опубликован на сайте «Адвокатская газета» 19.07.2024
