Комментарии в СМИ

«С избежавшего банкротства контрагента нельзя взыскать договорную неустойку»

Руководитель группы по банкротству «Качкин и Партнеры» Александра Улезко комментирует судебное решение о том, что с избежавшего банкротства контрагента нельзя взыскать договорную неустойку.

Суды трех инстанций не согласились с доводами кредитора, что при прекращении производства по делу о банкротстве он вправе получить с должника предусмотренные договором проценты в полном объеме.

Эксперты «АГ» поддержали выводы кассации. По мнению одного из них, комментируемый судебный акт иллюстрирует важную тенденцию, согласно которой кредиторы пытаются добиться удовлетворения своих требований довольно нестандартными для российской практики правоприменения способами. Другой эксперт отметил, что в отсутствие доказательств фиктивности банкротства закон защищает организацию, попавшую в трудное финансовое положение, и даже мотивирует ее на выход из него путем наложения моратория на штрафные санкции.

1 марта Арбитражный суд Дальневосточного округа вынес постановление об отказе во взыскании в пользу поставщика договорной неустойки вместо мораторных процентов с его бывшего контрагента, благополучно избежавшего банкротства.

В 2016 г. общество «Соя» (поставщик) и «Амурская сельскохозяйственная компания» (покупатель) заключили ряд договоров поставки. Впоследствии суды взыскали с покупателя в пользу поставщика свыше 9 млн руб. основного долга и неустойки по вышеуказанным договорам (дело № А04-11155/2016).

В дальнейшем поставщик инициировал процедуру банкротства сельскохозяйственной компании (дело № А04-3493/2017). При этом его требования включили в третью очередь реестра требований кредиторов. Однако в июне 2018 г. должник погасил задолженность перед кредитором на сумму более 8 млн руб., производство по делу о банкротстве было прекращено.

Далее общество «Соя» обратилось в суд с иском к бывшему контрагенту о взыскании пеней на сумму 1,3 млн руб., поскольку условия договоров поставки предусматривали обязанность покупателя уплатить пеню в размере 0,2% от неоплаченной суммы за каждый день просрочки при нарушении им срока оплаты товара. В ходе судебного процесса ответчик не оспаривал факт просрочки исполнения обязательства по оплате товара.

Арбитражный суд взыскал с «АСК» в пользу истца начисляемые в период процедуры банкротства должника мораторные проценты на сумму 168 тыс. руб. В удовлетворении остальной части иска было отказано. Апелляция поддержала решение суда первой инстанции.

При рассмотрении дела суды отметили, что в период с 9 августа по 31 октября 2017 г. ответчик находился под наблюдением в процедуре банкротства, следовательно, в этот период действовал мораторий в отношении должника. Поэтому на просроченную задолженность начислялись не предусмотренные договором пени, а проценты с применением ставки рефинансирования ЦБ РФ 9%, действовавшей на дату введения процедуры наблюдения.

Общество «Соя» направило кассационную жалобу в окружной суд, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и судебной практике. Со ссылкой на ст. 56 Закона о банкротстве заявитель утверждал о том, что при прекращении производства по делу о банкротстве кредитор вправе получить предусмотренные договором проценты в полном объеме за все время пользования денежными средствами. Также он полагал, что ответчик, доведя свою компанию до банкротства, пытался получить не основанное на законе преимущество в виде длительного неисполнения договорных обязательств без возможности компенсации такого нарушения посредством привлечения к договорной ответственности.

Изучив обстоятельства дела № А04-5824/2018, окружной суд вынес Постановление № Ф03-304/2019, которым поддержал выводы нижестоящих судов, руководствовавшихся п. 4, 7, 9 Постановления Пленума ВАС РФ о начислении и уплате процентов по требованиям кредиторов при банкротстве от 6 декабря 2013 г. № 88.

Согласно разъяснениям Пленума ВАС в период процедуры наблюдения на возникшие до возбуждения дела о банкротстве требования кредиторов (как заявленные в процедуре наблюдения, так и не заявленные в ней) подлежащие уплате по условиям обязательства проценты, а также санкции не начисляются. Вместо них на сумму основного требования с даты введения наблюдения и до даты введения следующей процедуры банкротства начисляются проценты в размере ставки рефинансирования, установленной Банком России на дату введения наблюдения.

При прекращении производства по делу о банкротстве (в том числе в результате погашения должником всех включенных в реестр требований в ходе наблюдения или погашения таких требований в ходе любой процедуры банкротства третьим лицом) кредитор вправе предъявить должнику в общеисковом порядке требования о взыскании оставшихся мораторных процентов, которые начислялись за время процедур банкротства по правилам Закона о банкротстве.

Окружной суд отметил, что заявитель не доказал признаки преднамеренного и фиктивного банкротства своего контрагента, и потому оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций.

Руководитель группы по банкротству «Качкин и Партнеры» Александра Улезко полагает, что постановление окружного суда соответствует сложившейся практике. В то же время она отметила, что данное дело иллюстрирует важную тенденцию: «Кредиторы со ссылкой на недобросовестность контролирующих лиц компаний-банкротов пытаются добиться как можно большего процента удовлетворения своих требований довольно нестандартными для российской практики правоприменения способами (см., например, Определение Верховного Суда РФ от 5 марта 2019 № 305-ЭС18-15540)».

Эксперт не поддержала доводы истца о попытке ответчика с помощью процедуры банкротства получить не основанное на законе преимущество в виде длительного неисполнения договорных обязательств без возможности компенсации такого нарушения.

«В рассматриваемом споре именно общество “Соя” было заявителем по делу о банкротстве ответчика, в противном случае оно могло воспользоваться правом, предусмотренным п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 6 декабря 2013 г. № 88 и доказать в любой момент при рассмотрении банкротного дела, что заявление о признании должника банкротом было подано с целью необоснованного неправомерного получения должником выгод от введения процедур банкротства, – отметила Александра Улезко. – В этом случае суд мог бы указать на обязанность должника уплатить за период процедур банкротства подлежащие начислению по условиям обязательства, а не мораторные проценты. Однако в деле о банкротстве таких обстоятельств установлено не было».

Руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья» Виктор Спесивов полагает, что выводы судов всех трех инстанций основаны на прямой норме Закона о банкротстве о мораторных процентах, и, с учетом Постановления Пленума ВАС РФ от 6 декабря 2013 г. № 88, с ними невозможно не согласиться. «Ссылка истца на судебную практику была справедливо отклонена судами, так как заявленные пени за просрочку оплаты товара по договору поставки по своей правовой природе отличны от процентов в рамках ст. 809 ГК РФ (проценты не являются санкциями), – отметил он. – Действительно, вывод суда мог поменяться, если бы истец доказал преднамеренность или фиктивность банкротства ответчика, однако таких доказательств в рамках разбирательства дела представлено не было. Другой вопрос, что найти их в ситуации, когда дело не дошло до попытки привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, для истца было объективно сложно».

По мнению эксперта, в отсутствие вышеуказанных доказательств закон защищает организацию, попавшую в трудное финансовое положение, и даже мотивирует ее на выход из такого положения путем наложения моратория на штрафные санкции: «Иначе должникам даже не было бы смысла “спасаться” из банкротства, если “на выходе” их бы ждал вал накопившихся штрафных санкций от кредиторов».

Зинаида Павлова

Материал опубликован на сайте «Адвокатской газеты» 20.03.2019

Кирилл Саськов

Адвокат
Партнер
Руководитель корпоративной и арбитражной практики

Cкачать VCARD
Кирилл Саськов

Адвокат
Партнер
Руководитель корпоративной и арбитражной практики

Cкачать VCARD

ПРОЕКТЫ