Комментарии в СМИ

«Шок и трепет субсидиарной ответственности»

Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры» комментирует материал о субсидиарной ответственности.

Вместо исключения из правил субсидиарная ответственность постепенно превращается в правило с исключениями. Практику применения и действенные меры защиты обсуждали участники FinLEGAL-2022.

Рустем Мифтахутдинов, доцент кафедры коммерческого права и процесса ИЦЧП им. С.С.Алексеева при Президенте РФ и один из участников реформы 2017 года, посетовал на то, что трансформация идет вовсе не так, как была задумана.

Концепция состояла в том, чтобы иск о привлечении к субсидиарной ответственности был исполнимым и применялся, когда есть серьезное правонарушение, с учетом того, что предпринимательская деятельность носит рисковый характер, напомнил он. Об этом шла речь в Законе № 266-ФЗ, который ввел поправки в Пленума ВС РФ.

Статистика «удовлетворения» в деталях

«Но статистика показывает, что результат у реформы обратный. Если ранее удовлетворялось от 4 до 15% исков, то сейчас — фактически каждый второй. Соответствующее заявление теперь подается в каждом третьем деле о банкротстве, до принятия Закона № 266-ФЗ — было в каждом десятом, — озвучил факты Рустем Мифтахутдинов. — Систематизация норм в законодательстве и появление Постановления ВС РФ было воспринято правоприменителями как заслуживающие особого внимания. То, что это должна быть исключительная мера ответственности, потерялось».

Юлия Михальчук, адвокат, советник Saveliev, Batanov&Partners, привела статистику ВС РФ, согласно которой в 2021 году удовлетворены:

  • 355 из 854 исков об убытках без дела о банкротстве — 41%;
  • 427 из 708 заявлений об убытках в делах о банкротстве — 60%;
  • 3357 из 5979 заявлений о применении субсидиарной ответственности — 56%.

Сергей Домнин, арбитражный управляющий, член экспертного совета комитета Госдумы РФ по защите конкуренции, сообщил, что сейчас арбитражные управляющие в каждом деле заявляют о субсидиарной ответственности, а суды считывают эту меру в законодательстве как презумпцию вины. Параллельно ужесточаются санкции в рамках уголовной ответственности, отметил спикер.

ВС РФ: стандарты, как в Британии

По словам Рустема Мифтахутдинова, с 2021 года ВС РФ проводит последовательную линию, что в подобных делах необходим повышенный стандарт доказывания, основанный на принципах, которыми оперируют в англосаксонском праве: «Вор должен сидеть в тюрьме. Но где пределы неправомерного предпринимательского риска? Иск о привлечении к субсидиарной ответственности должен быть удовлетворен, если истец доказал наличие умысла и противоправных действий со стороны контролирующих должника лиц (КДЛ), то есть причинно-следственную связь. Иначе в тяжелых текущих условиях не останется желающих рисковать и быть предпринимателем. Объем актов нижестоящих судов, который через меня проходит, показывает, что этот стандарт не соблюдается».

Алексей Шаров, генеральный директор «Аверта Групп», видит выход в привлечении большего количества экспертов, которые могут усилить позицию как истца, так и ответчика в деле о субсидиарной ответственности. Юлия Михальчук согласна с ним: судьи рассматривают по 70 дел в день, без экспертизы им не разобраться.

«Что такое убедительное доказательство? В чем стандарт доказывания? Вопросы без ответа, — продолжил Алексей Костоваров, партнер практики «Линия Права». — Вывод активов — точно да, а в остальном все не так очевидно. Практика такова, что нижестоящие суды “где надо” — не привлекают, а “где не надо” — привлекают. ВС РФ пора не абстрактные критерии вводить, а показать, что в такой-то ситуации невозможно привлечение».

Антон Красников, партнер СОТБИ, уверен, что многие банки не знают, как распоряжаться субсидиарной ответственностью: «Она превращается в пункт, обязательный к исполнению, затем продается за копейки и выкупается, как правило, тем же КДЛ. Только налоговая взыскивает средства в полном объеме. При этом искусственно требования из реестра подконтрольного лица по пеням и штрафам трансформируются в основной долг, нарушая права кредиторов и контролирующего лица».

Социальная смерть как «побочка»

«Для суда, если кредит не отдали, значит, что кто-то виноват», — разъяснила логику правоприменителей Александра Улезко, руководитель группы по банкротству адвокатского бюро «Качкин и Партнеры». — По моему опыту, для защиты банков плюс, что “вода мутная”. Кредиторы могут доказать, что КДЛ довели компанию до банкротства, для КДЛ это плохо». Но эта же неопределенность, по словам спикера, может «перевернуться» и в пользу ответчика.

На практике отсутствие четких критериев КДЛ и стандартов доказывания приводят к тому, что круг вовлекаемых граждан расширяется. Пытаются взыскать «субсидиарку» уже не только с юристов (даже внешних), финансовых директоров и главбухов, но и с аудиторов и прочих консультантов. В группе риска находятся также родители, дети и наследники КДЛ как выгодоприобретатели, есть даже кейс с привлечением друга, сообщила Юлия Михальчук. К основным категориям относятся, по убывающей: руководители, мажоритарный акционер, члены правления и совета директоров, бенефициары, привела данные адвокат. За консультациями, как обезопасить себя от ответственности, приходят уже не только сотрудники организаций, оказавшихся под рисками, но и супруги, констатировала она.

Также при банкротстве попадают в сферу внимания кредиторов и управляющих связанные компании и контролирующие их лица. «Чем больше лиц привлечем, тем больше денег получим, рассуждают кредиторы. Максимум, который я видела, — 75 человек», — сообщила Юлия Михальчук.

Суды оперируют уже суммами с девятью нулями. При этом от субсидиарной ответственности невозможно освободиться, списав долги, как при банкротстве. А значит, ее можно в некоторых случаях приравнять к «социальной смерти», считает Алексей Костоваров.

Внутрибанковский периметр защиты

Учащаются случаи, когда меру пытаются применять к сотрудникам финансовых организаций, включая участников кредитных комитетов. Как рассказала Юлия Михальчук, был даже иск, в рамках которого пытались привлечь к субсидиарной ответственности ЦБ РФ, — за то, что перед отзывом лицензии не находил проблем при многократных проверках. Суды посчитали, что регулятор не может выступать субъектом.

«Среди менеджмента уже сложилось мнение, что субсидиарная ответственность при банкротстве неизбежна. То есть «КДЛ = “судсбидиарка”», — уверен Сергей Демченко, партнер адвокатского бюро Asterisk. Но, по мнению эксперта, «как и с любыми рисками, с этими можно работать. Важно ввести в организации эффективную систему взаимного контроля сделок, чтобы появилась “внутренняя” ответственность». Он также предложил учреждать в банках независимое подразделение по контролю рисков. На что Юлия Михальчук тут же возразила: их сотрудников тоже сделают ответственными.

Тактика противодействия: советы от юристов

На мероприятии много говорилось о том, как должностному лицу избежать субсидиарной ответственности. Наиболее действенным методом Александра Улезко считает составление руководством антикризисного плана при признаках серьезного ухудшения финансового состояния компании. Суды не очень разбираются в содержании, есть план — уже хорошо, полагает она.

Также в пользу руководства трактуются попытки взыскивать кредиторскую задолженность. По мнению спикера, руководители далеко не всегда понимают, что «наступило объективное банкротство, для них сюрприз, когда суд говорит, что надо было пять лет назад подавать заявление. Суду будут представлять несколько заключений разных экспертов. И пять юристов ответят что-то разное на вопрос, наступило ли бы объективное банкротство». В любом случае, хоть в период моратория и приостановлены обязательства по банкротству компаний, подстраховаться «планом» имеет смысл.

Лидия Солодовникова, руководитель практики разрешения судебных споров и банкротства Kept, предвидит, что после окончания моратория возникнет множество споров, связанных с уходом из РФ иностранных компаний и попыткой возложить ответственность за невыплаченные долги на оставшихся миноритариев и топ-менеджеров — российских граждан.

Передача документов: зона риска

В случаях, когда возникает противостояние КДЛ, «топам» приходится спасаться в одиночку. Сергей Демченко привел показательный случай, когда одному из «топов» банка удалось «отбиться» на том основании, что он обращался в коллегиальные органы с предложением заняться финансовым оздоровлением, пытался созвать собрание о прекращении лицензии, но не нашел поддержки. Но позднее он уклонялся от передачи документов, за что и был наказан.

Юлия Михальчук вспомнила обратную ситуацию из собственной практики, когда временная администрация (представители ЦБ) отказывалась принимать у представителей банка бумаги по описи. Схема противодействия в этом случае выглядела так: отказ был зафиксирован на телефон в формате видеозаписи. Вызвали полицию, участковый начал составлять протокол. В итоге конфликт был урегулирован.

Татьяна Грушко, рассматривая проблему двойных рисков банка привлечения к субсидиарной ответственности и субординации требований, привела кейс, в котором суд подробно анализировал материалы, включая переписку сотрудников «Промсвязьбанка», в момент просрочки осуществлявших руководство компанией — должником «Транслес». Было принято, как она считает, спорное решение: отказать в субсидиарной ответственности по причине истечения срока исковой давности. Стандартная практика в таких случаях — доказать, что сотрудник банка, участвующий в управлении по доверенности от банка, не мог создать каких-либо управленческих преференций для банка.

Название то же — банк сменился: в чем логика?

По банковской практике Сергей Демченко видит, как «АСВ подает полным списком на «субсидиарку» всех: наблюдательный совет, кредитный комитет, акционеров, совет директоров и т.д., а когда на две трети отказали, они тот же список предъявляют по убыткам». Спикеры конференции согласились с тем, что единого подхода у агентства нет, списки ответчиков выглядит случайными. Юлия Михальчук видела в том числе и кейсы, где мажоритарных акционеров не было в числе привлекаемых к субсидиарной ответственности.

Александра Улезко убеждена, что члены правления по умолчанию являются контролирующими лицами, ответственность остальных придется доказать. Татьяна Грушко отметила, что это зависит от структуры, но в список точно попадут «зампреды правления банка, чаще всего те, на кого возлагается ответственность за соблюдение нормативов капитала».

Интересная интрига развернулась вокруг того, является ли банк-санатор ответственным по убыткам, причиненным прежними владельцами. ВС недавно закрепил особый статус финансовых организаций, попавших под управление АСВ. Татьяна Грушко согласна с логикой, что после смены собственника это уже совсем другой банк, и даже выступила с идеей закрепить это законодательно. Но есть и возражения относительно такого особого статуса: получается, что в этом случае банки «равнее» других акционерных обществ.

Презентация Александры Улезко «Привлечение к субсидиарной ответственности  контролирующих должника лиц  после окончания моратория»

Екатерина Кац

Материал опубликован на сайте «Банковское обозрение» 19.08.2022

ПРОЕКТЫ