Комментарии в СМИ

Младший юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Екатерина Тульская по приглашению редакции комментирует статью Дмитрия Королева, посвященную обзору инструментов борьбы с мнимыми собственниками и перспективам нового подхода Верховного суда РФ.

Проблема злоупотреблений должника, связанных с выводом активов на подставных лиц (так называемых «соломенных человечков») не нова как для нашего, так и для иностранных правопорядков. Однако в настоящее время отсутствует четкое понимание того, какой же способ защиты является приоритетным для кредиторов лица, имущество которого записано на мнимых собственников (близких родственников, друзей или иным образом связанных с должником лиц). То есть, из имущественной массы должника выбывает некое имущество (как правило, денежные средства), за счет которого впоследствии на имя мнимого собственника приобретается иное имущество, однако владение и пользование им осуществляет должник.

На наш взгляд, верным является подход, в соответствии с которым договор, положенный в основание владения мнимым собственником имуществом бенефициара (в большинстве случае такой договор является устным и презюмируемым по аналогии с договором о покрытии[1]), признается недействительным.

Поскольку такая «сделка» между должником и «соломенным человечком» представляет собой деликт в широком смысле (имущество было намеренно выведено из-под взыскания, что причиняет вред имущественным правам кредиторов), то имеются все основания для признания данной сделки недействительной как совершенной со злоупотреблением правом на основании ст.ст. 10 и 168 ГК РФ. Пороки такой сделки выходят за пределы банкротных оснований оспаривания.

Такая сделка не может быть признана совершенной за счет должника по ст. 61.2 Закона о банкротстве, поскольку в отличие от примеров, указанных в п. 2 Постановления № 65[2], в данном случае номинальный собственник является держателем иного имущества, а не того, что ранее выбыло из конкурсной массы и уже, как правило, принадлежит третьему лицу (например, денежные средства должника, переданные мнимому собственнику для покупки недвижимости). Тем не менее, такая практика тоже имеет место быть[3].

Иным возможным способом борьбы с подобными злоупотреблениями является иск о признании права собственности на соответствующий актив, однако данный способ защиты предусматривает ситуацию, при которой мнимая запись внесена в ЕГРН помимо воли должника, в то время как при выводе активов имеет место очевидное его волеизъявление (то есть сделка) на формальное изменение принадлежности имущества.

Наконец, неверным является использование иска о привлечении к субсидиарной ответственности соответствующих держателей активов, поскольку в случае банкротства физических лиц гл. III.2 в принципе не подлежит применению.

[1] Конструкция договора о покрытии приводится, в частности, в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020.

[2] Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 (ред. от 30.07.2013) «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

[3] См. подробнее запись заседания Банкротного клуба от 17.12.2021: Заседания Банкротного клуба — Москва — 17 декабря 2021 г. — YouTube.

Материал опубликован в методическом журнале «Юридическая работа в кредитной организации» №1 (71) / 2022