Комментарии в СМИ

Старший юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и Партнеры» Александра Улезко комментирует позицию Верховного Суда РФ относительно значимости принципа эластичности залога и его сущности как права на ценность вещи.

Верховный Суд указал, что если в рамках исполнительного производства утрачено залоговое имущество, то залогодержатель имеет право на возмещение вреда независимо от нахождения должника в процедуре банкротства.

Эксперты «АГ» поддержали позицию ВС, подчеркнув значимость принципа эластичности залога и его сущность как право на ценность вещи. Одна из них также отметила, что если бы Суд принял иное решение, то смысл залога как способа обеспечения исполнения обязательств мог бы быть нивелирован.

В 2012 г. ПАО «Сбербанк России» предоставило кредит ООО «Николаевское», который был обеспечен залогом крупного рогатого скота. В связи с просрочкой выплат банк обратился в суд с целью взыскания задолженности. Решением Михайловского районного суда Алтайского края требования банка были удовлетворены, с общества взыскано около 44 млн руб., обращено взыскание на залоговое имущество. При этом суд наложил арест на имущество должника, в том числе на залоговое имущество – 1033 головы сельскохозяйственных животных. В рамках исполнительного производства это имущество было передано на ответственное хранение.

После возбуждения в отношении должника дела о банкротстве в июне 2014 г. требования банка были включены в реестр кредиторов как обеспеченные залогом. Впоследствии выяснилось, что часть арестованного залогового имущества была утрачена – из его перечня исключены в общей сложности 474 животных.

Конкурсный управляющий обратился в суд с требованием о взыскании с Российской Федерации в лице ФССП в пользу должника причиненного в результате утраты арестованного имущества ущерба. Арбитражный суд Алтайского края в рамках дела № А03-15338/2015 требования удовлетворил, при этом банку было отказано во вступлении в дело в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора.

Полагая, что на взысканную в пользу должника сумму распространяется залоговый режим, банк в рамках производства по делу о банкротстве обратился с требованием о разрешении разногласий, претендуя на основании п. 2 ст. 138 Закона о банкротстве на 80% от взысканных в конкурсную массу убытков.

Суд первой инстанции в удовлетворении требований отказал, сославшись на положения ст. 138 Закона о банкротстве. Суд указал, что взысканные в конкурсную массу убытки не могут быть приравнены по своей правовой природе к выручке от реализации заложенного имущества. Сумма убытков не обеспечивала требования банка, в связи с чем данные денежные средства подлежат распределению по общим правилам ст. 134 Закона о банкротстве.

Апелляция встала на сторону банка. Суд применил положения п. 2 ст. 334 ГК РФ (в действовавшей на момент рассмотрения спора редакции) и сослался на п. 83 Постановления Пленума ВС РФ от 17 ноября 2015 г. № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства», указав, что статус залогодержателя предполагает возможность получения преимущественного удовлетворения не только от самого заложенного имущества, но и от иных денежных поступлений, с ним связанных. Поскольку возмещение убытков связано с утратой предмета залога, взысканные в конкурсную массу суммы должны быть распределены в пользу банка как залогового кредитора в приоритетном порядке.

Однако кассация поддержала решение первой инстанции, посчитав ошибочным применение положений ГК РФ о залоге в редакции Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ. Как указал суд округа, утрата предмета залога влечет по общему правилу прекращение самого залога, Законом о банкротстве не предусмотрена возможность приоритетного удовлетворения требований залогового кредитора из суммы взысканных убытков, в связи с этим суд округа согласился с выводами суда первой инстанции о правовой квалификации режима спорных денежных средств.

Не согласившись с решением кассации, банк обратился с жалобой в Верховный Суд, в которой просил оставить в силе решение апелляции. Рассмотрев материалы дела № А03-140/2014, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ вынесла Определение № 304-ЭС18-1134, которым удовлетворила жалобу общества.

ВС согласился с выводом суда округа о том, что к спорным отношениям, связанным с залогом, применяется редакция ГК РФ без учета положений Закона № 367-ФЗ, однако указал, что первая и кассационная инстанции не учли разъяснения п. 83 Постановления Пленума ВС РФ № 50.

Суд указал, что в случае утраты в рамках исполнительного производства переданного на хранение заложенного имущества, на которое судом обращено взыскание, вред подлежит возмещению взыскателю-залогодержателю в размере такого утраченного имущества без учета того обстоятельства, имеет ли должник другое имущество, на которое возможно обратить взыскание. Истцу необходимо доказать лишь факт утраты заложенного имущества. По общему правилу такое требование о возмещении убытков залогодержатель может реализовать непосредственно в свою пользу, следовательно, банк был вправе претендовать на сумму, выплачиваемую в порядке возмещения убытков, предъявив требование к Российской Федерации напрямую.

«Принимая во внимание недопуск заявителя в процесс по возмещению убытков с причинителя вреда в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями, банком был избран надлежащий способ защиты права», – подчеркнул Верховный Суд.

Старший юрист корпоративной и арбитражной практики Адвокатского бюро «Качкин и Партнеры» Александра Улезко отметила, что если бы ВС РФ поддержал выводы, изложенные судом кассационной инстанции, о том, что залоговый кредитор может получить исполнение только за счет денежных средств, полученных от реализации предмета залога, а не за счет компенсации в случае гибели заложенного имущества, смысл залога как способа обеспечения исполнения обязательств мог бы быть нивелирован.

Эксперт пояснила, что главный вопрос в споре состоит в том, предусматривала ли применимая в данном случае (с учетом даты возникновения залога) ст. 334 ГК РФ в редакции, действовавшей до внесения в нее поправок в 2013 г., возможность удовлетворить требования залогодержателя за счет возмещения, предоставляемого взамен утраченного заложенного имущества: «Исходя из смысла норм о залоге, ответ на данный вопрос должен быть положительным».

«Несмотря на право банка получить удовлетворение своих требований за счет суммы убытков, с учетом того, что на момент рассмотрения споров в отношении залогодателя была возбуждена процедура банкротства, 20% от размера взысканной с УФССП суммы убытков должно пойти на погашение требований кредиторов приоритетных очередей и выплату вознаграждения арбитражному управляющему (а также привлеченным им лицам). В данном случае в деле о взыскании убытков у залогодержателя не могло быть самостоятельных требований, поскольку сумма убытков действительно подлежит распределению между кредиторами конкурсным управляющим в рамках дела о банкротстве под контролем арбитражного суда», – подчеркнула Александра Улезко.

Юрист практики реструктуризации и банкротства юридической фирмы ART DE LEX Юлия Шилова указала на то, что позиция ВС об эластичности залога, отраженная в рассматриваемом деле, не является новой для судебной практики. Данный принцип уже ранее был закреплен в п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 28 января 2005 г. № 90 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с договором об ипотеке», п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» и Постановлении Президиума ВАС РФ от 12 июля 2011 г. № 902/11.

«Суд округа подошел формально к решению вопроса о сохранении залога, поскольку ограничился буквальным применением положений Гражданского кодекса РФ, действовавших на момент заключения договора залога, и не учел принцип его эластичности. Полагаю, что банку правомерно отказано во вступлении в дело о возмещении убытков с УФССП, поскольку удовлетворение требований залогового кредитора возможно только в рамках процедуры банкротства должника», – отметила Юлия Шилова.

Елена Зубова

Материал опубликован на сайте «Новой адвокатской газеты» 10.08.2018