Комментарии в СМИ

Александра Улезко, руководитель группы по банкротству, комментирует материал о субсидиарной ответственности владельцев бизнеса и новом моратории на банкротство.

Бизнесмен в России вряд ли сможет прикрыться своей компанией от личной ответственности. Некоторые эксперты считают, что институт субсидиарной ответственности, так полюбившийся судам и кредиторам в последние несколько лет, фактически демонтировал саму конструкцию юридического лица. Но недавно КС облегчил жизнь всем привлекаемым к субсидиарке и позволил им влиять на размер своей ответственности. Кроме того, немного выдохнули топ-менеджеры банков, а ВС в очередной раз подтвердил запрет на использование субсидиарной ответственности как оружия в корпоративном конфликте.
Число заявлений о привлечении к субсидиарке с каждым городом растет. Еще в 2016 году их было около 2500, а по итогам 2021-го суды рассмотрели более 6800 таких заявлений и удовлетворили 46% из них. Для сравнения: в 2020 году в суды поступило порядка 6600 заявлений о привлечении к субсидиарке, но удовлетворено было только каждое третье (35%).

Долгожданный инструмент для борьбы с кредиторами

Хотя статистика не в пользу привлекаемых к субсидиарке, для них есть и хорошие новости.

Так, до конца 2021-го у них не было возможности оспаривать результаты обособленных споров в банкротстве кроме того, который непосредственно касается их ответственности. Но Конституционный суд решил, что это неправильно: в своем ноябрьском постановлении № 49-П судьи наконец разъяснили, что руководители и бенефициары бизнеса могут предпринимать действия для снижения размера потенциальной субсидиарной ответственности. Например, обжаловать действия управляющего или оспаривать включение отдельных требований в реестр. «Иными словами, «контролеры» получили возможность мешать увеличению требований к должнику и привлекать к ответственности за ненаполнение конкурсной массы, что в итоге скажется на размере субсидиарной ответственности», — объясняет Артем Антонов, старший юрист ЮФ Кульков, Колотилов и партнеры
Момент появления процессуальных прав привязан к подаче заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Поэтому заявления об оспаривании от контролирующих должника лиц (КДЛ) могут поступать в суд существенно позднее истечения всех сроков обжалования определений о включении в реестр. А поскольку КС в своем определении никак не обозначил срок, в который можно подавать жалобу, судам пришлось определять ее самостоятельно.

Так, АС Московского округа в деле № А41-24291/2016 указал на необходимость восстановления срока контролирующему лицу, хотя прошло почти пять лет с момента вынесения определения о включении кредитора в реестр. В другом деле АС Восточно-Сибирского округа восстановил срок на обжалование акта, вступившего в силу больше двух лет назад (дело № А10-7961/2018).

Банкирам стало проще

В 2021 году появился целый ряд судебных актов, где распределялась ответственность в делах о банкротстве банков. Как «первопроходца» юрист АБ Казаков и партнеры Дмитрий Шевченко выделяет спор о субсидиарке в деле о несостоятельности ПАО АКБ «Балтика». В нем ВС сделал вывод: судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те топ-менеджеры, чьи действия непосредственно привели к банкротству банка.
Определение дало начало череде пересмотров судебных актов о привлечении контролирующих банки лиц на уровне ВС, отмечает Шевченко. Так, были рассмотрены жалобы КДЛ в делах АО «Гринфилдбанк» (№ А40-208852/2015) и банка «Балтика» (№ А40-252160/2015) — и в них ВС также распределил ответственность в зависимости от действий и решений конкретного менеджера.

«Суды исходят из того, что если топ-менеджеры при подписании сделок действовали в рамках своих трудовых функций и руководствовались предписаниями профильных служб, то нет оснований привлекать их к субсидиарке», — объясняет старший партнер КА Юков и Партнеры Марк Каретин.

Корпоративный конфликт нельзя решить субсидиаркой

Конфликтующие между собой бизнес-партнеры пробовали использовать субсидиарку как инструмент борьбы. ВС закрыл такую возможность в сентябре 2020-го. В деле № А23-6235/2015 экономколлегия указала: требование о привлечении к субсидиарной ответственности принадлежит только независимым от должника кредиторам. Суд пришел к выводу, что конкурирующие бенефициары не лишены возможности защитить свои права при помощи корпоративного законодательства.
ВС подтвердил эту позицию в апреле 2022-го в определении по делу № А40-41691/2019. В нем судьи указали на недопустимость привлечения к субсидиарной ответственности для разрешения корпоративного конфликта по выплате дивидендов.

Небольшая помощь от моратория

Еще предпринимателям нужно обратить внимание на новый банкротный мораторий, начавшийся 1 апреля. Он теперь распространяется практически на все компании, ИП и граждан, а еще вводит ограничения для привлечения к субсидиарной ответственности. Так, с руководителей снимают обязанность подавать на банкротство, если у них есть признаки несостоятельности. А значит, не будет и наказаний за такую неподачу: руководителей и бенефициаров не будут привлекать к субсидиарной ответственности, если в итоге бизнес все-таки обанкротится.
Иной подход применяется, если основания для подачи заявления самим банкротом имели место до начала действия моратория. Например, есть основания полагать, что заявление о банкротстве надо было подавать, скажем, два года назад. Тогда может быть недостаточно сослаться на то, что причиной неисполнения обязательств послужили санкции и изменение регулирования, объясняет Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры».

Субсидиарка для детей и наследников

Кредиторы сохраняют возможность привлечения к субсидиарной ответственности супругов и детей бенефициаров. Сам по себе факт семейных отношений с КДЛ не может стать основанием для привлечения к ответственности за соучастие в доведении до банкротства, отмечает Каретин. Но если будет доказана согласованность действий членов семьи, направленных на вывод активов общества, их все-таки могут заставить отвечать по долгам компании.
Два основных решения об ответственности родственников и наследников были вынесены в декабре 2019-го. Первое — дело ООО «Альянс». Жена гендиректора занимала значительные должности в компаниях, через которые выводились деньги должника. Налоговая просила привлечь к ответственности не только ее и мужа, но и детей. Они получили в подарок восемь объектов недвижимости и две машины. ВС выделил в обособленный спор требования к сыновьям и направил на пересмотр, а в конце октября 2020 года АСГМ решил привлечь к субсидиарке детей. Это был первый случай в судебной практике (№ А40-131425/2016).

Второе значимое дело — о банкротстве ООО «Амурский продукт». Верховный суд в декабре 2019-го указал, что долг по субсидиарке переходит к наследникам в пределах наследственной массы (дело № А04-7886/2016).

С тех пор ВС не рассмотрел ни одного дела, касающегося ответственности родственников предпринимателей.

Уголовная ответственность: немного изменений

Собственникам бизнеса или управленцам нужно помнить и о потенциальных уголовных рисках. Так, летом 2021-го законодатель внес изменения в ст. 195 УК о неправомерных действиях при банкротстве и в ст. 196 УК о преднамеренном банкротстве. Из статей Уголовного кодекса убрали указание на то, что ответственность могут понести только «специальные субъекты». Теперь по этим статьям можно привлекать и бенефициаров бизнеса, которые остаются в тени.

Партнер АБ Казаков и партнеры Ирина Щербакова напоминает, что до этих поправок ст. 196 УК фактически была «мертвой», по ней почти не выносились приговоры. Статистика Суддепа за 2021-й это подтверждает: всего восемь осужденных по трем частям 195-й и двадцать два — по 196-й. Поскольку поправки в УК вступили в силу только в 1 июля 2021-го и не имели обратной силы, есть вероятность, что статью начнут использовать более активно, но статистика пока этого не подтверждает.

Максим Вараксин

Материал опубликован на сайте «Право.ру» 25.04.2022