Комментарии в СМИ

Адвокат Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры» комментирует материал о расширении прав бенефициаров.

Высшие суды задали новый тренд — на расширение прав бенефициаров, — который изменит банкротную практику.
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти в октябре 2017 года признал несостоятельным петербургское ООО «Финансовая компания “Присцельс”». В рамках этого процесса конкурсный управляющий Раиля Ибрагимова в феврале прошлого года обратилась с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц (КДЛ), в том числе директора «Присцельса» Михаила Кокурина, на 48,1 млн рублей.
В свою очередь, Михаил Кокурин в ноябре 2020 года подал в Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти жалобу на конкурсного управляющего. По его мнению, Раиля Ибрагимова не занималась взысканием дебиторской задолженности «Присцельса», необоснованно привлекала специалистов к ведению банкротной процедуры и превысила лимиты на её проведение. По сути, претензии заявителя можно свести к тому, что действия управляющего повлекли сокращение конкурсной массы, а чем она меньше, тем больше размер субсидиарной ответственности. При этом повлиять на эту ситуацию Михаил Кокурин никак не мог.
«Суды не позволяли контролирующему лицу защищать права в других спорах со ссылкой на отсутствие такого субъекта в перечне лиц, участвующих в деле о банкротстве (ст. 34 закона о банкротстве). Формально закрытый перечень привёл к тому, что суды буквально толковали нормы законодательства и указывали, что статус контролирующего лица ограничен только спором о привлечении к субсидиарной ответственности (ст. 61.15 закона о банкротстве)», — поясняет Дмитрий Бирюлин, адвокат юркомпании «Сотби».
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти предсказуемо вернул эту жалобу Михаилу Кокурину. Эту позицию поддержал и 13–й арбитражный апелляционный суд, и Арбитражный суд Северо–Западного округа.
Но директор «Присцельса» не сдался и обратился в Верховный суд, который отменил решения нижестоящих инстанций и направил жалобу заявителя в Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти на новое рассмотрение. Своим решением высший суд исправил дисбаланс сил, дав бенефициарам и менеджменту должника новый инструмент. «Теперь у них есть возможность ставить перед судом вопросы о том, насколько разумным является поведение арбитражного управляющего с точки зрения защиты интересов должника (привлечение управляющим специалистов, достаточность мер по охране имущества или по оспариванию сделок должника)», — говорит Дмитрий Бирюлин.

И Конституционный суд тоже

В середине ноября тренд на расширение прав бенефициаров подхватил Конституционный суд, рассмотревший жалобу Николая Акимова, директора ООО «Стигл». В июле 2019 года в рамках дела о банкротстве ООО его привлекли солидарно к субсидиарной ответственности. Долг компании перед кредиторами составил 23,6 млн рублей, 13 млн из которых — требования ФНС. Николай Акимов пытался обжаловать определение суда о включении претензий ФНС в реестр и восстановить срок подачи жалобы на это решение, но получил отказы. По его мнению, как лицо, привлечённое к субсидиарной ответственности, он должен иметь право оспаривать решение суда о признании обоснованными требований кредитора, принятое без его участия. В итоге 16 ноября этого года КС, как сообщает его пресс–служба, постановил, что привлечённые к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в делах о банкротстве вправе оспаривать требования кредиторов.
«Предоставление КДЛ таких прав вполне справедливо и обоснованно, — считает Сергей Бакешин, руководитель практики разрешения споров и банкротства юрфирмы Maxima Legal. — Лицо, с которого взыскивают деньги, должно иметь возможность возражать не только против выплаты в целом, но и против взыскиваемой суммы. До сих пор такие возражения могли быть основаны только на аффилированности кредитора с КДЛ или с должником, которая не позволяет включать требование в общий размер субсидиарной ответственности (поскольку требования аффилированного кредитора противопоставлены интересам кредиторов независимых)».
Дьявол в деталях
В целом эксперты оценивают оба решения высших судов позитивно. Такой тренд особенно актуален, учитывая продолжающийся рост случаев привлечения к субсидиарной ответственности и суммы таких исков. К примеру, с Вадима Александрова, экс–главы обанкротившегося ОАО «Метрострой», требуют 4,8 млрд рублей.
Впрочем, есть нюансы. Адвокат Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры», считает, что КС решил вопрос гораздо более узко и сдержанно по сравнению, например, с тем, как аналогичные вопросы решил ВС в деле ООО «Финансовая компания “Присцельс”». «Обжаловать можно акты о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов, но только за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику. Однако наличие в реестре необоснованных требований кредиторов не меньше нарушает права субсидиарного должника, чем незаконные действия или бездействие управляющего, препятствующие максимальному удовлетворению требований кредиторов», — отмечает Александра Улезко.
Новое право, предоставленное КДЛ, расшатывает принципы стабильности судебных актов и правовой определённости, обращает внимание Сергей Бакешин. «Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, как правило, подаётся и рассматривается на финальных стадиях банкротного процесса, когда требования кредиторов уже давно установлены. Теперь появляется возможность их экстраординарного оспаривания. КС недостаточно чётко указал, предоставляется ли такое право только тем КДЛ, в отношении которых уже вынесен судебный акт о привлечении к ответственности, или и тем, в отношении которых заявление о субсидиарной ответственности ещё только рассматривается. Если практика пойдёт по второму пути, то можно ожидать подачи “технических” заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности с целью оспаривания требований кредиторов», — полагает юрист.
Как прогнозирует Ростислав Кац, юрист юрфирмы Forward Legal, сильнее всего новая практика высших судов затронет «затяжные» банкротства компаний с большим количеством кредиторов, таких как банки и крупные промышленные предприятия. Действительно, при банкротстве банков круг лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, может быть велик. Так, в деле о банкротстве Рускобанка госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов», конкурсный управляющий должника, пыталась привлечь порядка 15 топ–менеджеров и акционеров банка к субсидиарной ответственности на сумму более 3 млрд рублей.
Кроме этого, решения высших судов неизбежно приведут к росту споров в рамках банкротной практики, что, соответственно, увеличит нагрузку на арбитражные суды.

Дмитрий Маракулин

Материал опубликован на сайте «Деловой Петербург» dp.ru Деловые новости 30.11.2021