Комментарии в СМИ

Руководитель группы по банкротству АБ «Качкин и Партнеры» Александра Улезко комментирует материал о самых громких банкротных спорах за прошедшие полгода.

Решения Верховного суда по делам о несостоятельности всегда на слуху. Вместе с тем нижестоящие инстанции ежегодно принимают сотни тысяч решений по подобной категории споров. Некоторые из них потом «ложатся» в основу Пленумов ВС и формируют практику по целому ряду вопросов. Вот и в первые шесть месяцев 2021 года арбитражные суды очертили новые границы «субсидиарки», расширили инструментарий конкурсным управляющим и защитили бизнес от злоупотреблений со стороны банков-кредиторов.

Тонкости «субсидиарки»

По статистике Caselook, чаще всего суды в первой половине 2021 года выносили решения о включении требований кредиторов в реестр, но не только. Немало интересных дел арбитражные суды рассмотрели по вопросам границ субсидиарной ответственности.
Так, в деле № А75-13826/2015 АС Западно-Сибирского округа пояснил, что нельзя привлекать к «субсидиарке» за выплату кредитору долга, который основан на судебном акте. Если в такой ситуации нет доказательств, что управленец должника злоупотребил правом, то его поведение считается правомерным. По мнению руководителя Практики банкротства ЮФ Инфралекс Станислава Петрова, подобная позиция снижает риски ответственности добросовестного менеджмента, который для удержания компании на плаву пытается погасить просроченную задолженность, подтвержденную судебным актом. Не погасив подобные долги, компания понимает, что впоследствии может получить потенциального кредитора, который будет банкротить фирму, объясняет эксперт.
Некоторые проблемы с применением «субсидиарки» возникают из-за часто меняющегося законодательства. Четыре года назад срок давности привлечения к субсидиарной ответственности увеличили с одного года до трех лет. При этом формулировка той новеллы позволяла думать, что она применяется и к банкротным делам, которые начались до изменения закона, утверждает партнер ЮФ Nasonov, Pirogov & Partners Алексей Насонов. Руководствуясь таким подходом, участники споров о несостоятельности с 2017 по 2020 год скрупулезно собирали доказательства, прежде чем подать заявление о привлечении к ответственности.

Аналогичным образом и поступил конкурсный управляющий ООО «Отель» Евгений Большаков, который хотел привлечь к «субсидиарке» руководства банкротящейся гостиницы (дело № А41-40479/2015). Арбитражный суд Московской области ему отказал, сославшись на пропущенный годичный срок исковой давности. А вот 10-й ААС отменил это решение и обратил внимание, что обстоятельства, которые позволяют привлечь бывших руководителей должника к субсидиарной ответственности, произошли в феврале 2017 года. И в таком случае можно применить новый трехлетний срок исковой давности, решила апелляция.
Иногда «субсидиарку» можно переквалифицировать на взыскание убытков (дело № А53-11747/2015). Речь идет о случаях, когда хочется привлечь к ответственности выгодоприобретателя от сделок по выводу активов должника. Подобная практика важна, так как закрывает пробел банкротного законодательства, разъясняет управляющий партнер MGP Lawyers Денис Быканов: «Раньше оно позволяло контрагентам должника уходить от ответственности при ущербе, который не дотягивал до критерия «существенности».

В обсуждаемой теме прослеживаются и другие тенденции. Суды все чаще привлекают к субсидиарной ответственности «клонов» банкротящегося должника — компании, на которые контролирующие лица накануне банкротства переводят бизнес, говорит партнер АБ Павлова и партнеры Сергей Левичев. За первые шесть месяцев 2021 года суды рассмотрели сразу несколько подобных историй.

Весной в деле о банкротстве АО «Останкинский молочный комбинат» (дело № А40-55732/2017) АСГМ привлек к «субсидиарке» группу лиц, среди которых оказалось ООО «Останкинский молочный комбинат». Как указал суд, предприятие фактически выступало «двойником» банкротящегося должника, на которое контролирующие лица перевели основные производственные мощности и товарные знаки.

А в деле о банкротстве ООО «Новая Ельня» (дело № А60-32466/2019) суды установили, что собственники конно-туристической базы отдыха, накопив долги на этом обществе, перевели все бизнес-процессы на новую фирму. И продолжили спокойно работать и извлекать прибыль. Три инстанции признали такой подход незаконным, потому и привлекли бенефициаров этого семейного бизнеса и их наследников к ответственности. За те же действия аналогично пострадала и руководитель ООО «Максимум» (дело № А40-317333/2018).

Больше прав управляющим и единственное жилье должника

Нижестоящие инстанции вынесли несколько важных решений и для арбитражных управляющих. Одно из них — в деле о банкротстве российского бизнесмена и экс-председателя совета директоров ОАО «Банк Российский кредит» (дело № А40-244943/2015). Арбитражный суд Московского округа указал АСГМ на необходимость изучить все возможности для направления международного судебного поручения в иностранные государства. Об этом управляющий банкротством банкира просил нижестоящие инстанции, чтобы найти все зарубежные счета должника.

Петров подчеркивает, что позиция Окружного суда поможет кредиторам еще эффективнее находить активы должников за границей. Благодаря такому выводы финансовые управляющие получат рабочий инструмент, чтобы собирать информацию о таком имуществе. До настоящего времени это было проблематично, констатирует эксперт. При наличии подобной возможности должникам будет сложнее скрыть свои активы за рубежом, уверен московский арбитражный управляющий Роман Домнин.
Арбитражных управляющих порадует и вывод 10-го ААС (дело № А41-25437/2018) о том, на чьи средства они должны покупать дополнительную страховку себе. Действующее банкротное законодательство обязывает конкурсного и внешнего управляющего приобретать ее, если балансовая стоимость активов должника превышает 100 млн руб. И апелляция отметила, что траты на такую страховку управляющий может возмещать из конкурсной массы должника. По словам Насонова, практика раньше следовала позиции, что все расходы на страхование ответственности арбитражный управляющий несет самостоятельно: «И это значительное бремя, ведь сейчас не так много страховых компаний на рынке, многие отказываются страховать арбитражных управляющих. А те, кто готовы это делать, берут за подобную услугу серьезные деньги — от 100 000 руб. до нескольких миллионов».

Уже в этом году суды могут очертить критерии единственного жилья должника, которое можно продать, предоставив взамен квартиру подешевле. Так разрешил поступать Конституционный суд, чтобы частью денег гасить долг перед кредиторами, а на другую часть покупать более скромное жилье для должника. Его может предоставить и кредитор, который заинтересован в продаже дорогой недвижимости. Ссылаясь именно на эту позицию КС, Окружной суд отправил на «второй круг» вопрос о продаже коттеджа Марии Шалумовой, которую банкротят (дело № А40-252296/2017). Аналогичные споры ждут своего рассмотрения в экономколлегии Верховного суда (дело № А73-12816/2019) и АС Вологодской области (дело № А13-16897/2020).

Роман Чистяков, юрист ЮБ Григорьев и Партнеры , прогнозирует, что практика по обсуждаемому вопросу кардинально поменяется с учетом весеннего решения КС. Суды начнут иногда обращать взыскание на единственное жилье должников, что позволит в большем объеме удовлетворять требования кредиторов, говорит он. Поскольку четких критериев по этому вопросу еще нет, нас ждет разнонаправленная практика, предупреждает эксперт.

Недействительные сделки и спасение бизнеса

За прошедшие полгода были и другие значимые решения от нижестоящих судов по банкротным делам. В споре № А41-31815/2017 Окружной суд не позволил исключить из реестра требования кредитора к банкротящемуся наследнику умершего должника. Тот настаивал, что речь идет о дублировании требований, но кассация его не послушала. Партнер ЮК ЗАО «Сотби» Антон Красников утверждает, что такой вывод позволит кредиторам в аналогичных случаях получать удовлетворение своих требований в большем объеме, чем это было раньше.

А еще АС Московского округа задал высокий стандарт доказывания недобросовестности банка, при котором будет крайне сложно оспорить обеспечительную сделку с кредитной организацией (дело № А40-140995/2015). Даже если ее провели уже после возбуждения дела о банкротстве должника, замечает Александр Спиридонов из КА Delcredere .

Недействительной сложно признать и сделку, в которой, по мнению судов, «должник мог преследовать для себя определенную выгоду» (дело № А40-176043/2015). Даже если ее цена отличалась от рыночной в 10 раз по подсчетам судебной экспертизы. Алена Бачинская из АБ S&K Вертикаль опасается, что этот прецедент делает невозможным как таковое оспаривание сделок по мотиву неравноценности: «Ответчику достаточно будет сказать, что, возможно, у сделки был некий мотив. Доказать отрицательный факт заявители не смогут, а экспертизы и оценки для суда не будут иметь значения».

В другом деле об оспаривании сделки (дело № А41-71054/2017) Окружной суд решил вернуть в конкурсную массу должника имущество, с которым невозможно так поступить. Речь идет о проданной на банкротных торгах доли в компании. Причем сам тендер суды не позволили обжаловать. Из-за чего увеличилась не конкурсная масса должника, а стоимость его бывшего имущества, которое купил независимый покупатель на торгах, объясняет управляющий партнер ЮК LegalWay Надежда Пирогова. Такой подход создает риски для победителя торгов и отпугивает потенциальных участников подобных аукционов, рассуждает юрист. В конечном счете это приводит к еще меньшему удовлетворению требований независимых кредиторов и способствует формированию контролируемых торгов, считает она.

Позитивной для бизнеса будет и позиция АС Санкт-Петербурга и Ленинградской области по делу № А56-99704/2020. Судья Марина Тарасова по заявлению Сбербанка отказалась признавать банкротом ООО «КОННЕКТ». 13-й ААС оставил такое решение без изменений, подчеркнув, что «возбуждение дела о банкротстве с целью удовлетворения требований кредиторов представляет собой исключительный способ защиты нарушенного права». Для бизнеса, который можно потерять из-за просрочки нескольких платежей банку, эта позиция может стать «спасательным кругом», подчеркивает руководитель банкротной практики АБ «Качкин и Партнеры» Александра Улезко. Она надеется, что после такого решения кредитные организации станут охотнее идти на реструктуризацию долгов предпринимателей.

Алексей Малаховский

Материал опубликован в газете «Право.ru» 27.09.2021