Блог
Три новых правила Постановления Пленума ВС РФ № 53 об ответственности контролирующих лиц в деле о банкротстве
Александра Улезко, старший юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и Партнеры», анализирует изменения в законодательстве о банкротстве, касающиеся ответственности контролирующих лиц.
Вопросы ответственности контролирующих лиц при банкротстве в последний год актуальны как никогда. Законодательство и судебная практика стремительно создает все условия для того, чтобы настигнуть и покарать тех, кто виноват в бедственном положении кредиторов, оставшихся ни с чем, в случае банкротства компании. Помимо изменений самого Закона о банкротстве и внесения в него обширной главы III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве», 21 декабря 2017 г. принято Постановление Пленума ВС РФ № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление).
Отмечу несколько интересных, на мой взгляд, положений Постановления, которые конкретизируют нормы главы III.2 Закона о банкротстве:
1. Ответственность фактически контролирующего компанию лица за неподачу заявления должника о банкротстве
В пункте 6 Постановления дается определение фактического руководителя – это лицо, которое фактически осуществляло управление компанией на основании доверенности, выданной номинальным руководителем, либо давало указания по управлению компанией номинальному руководителю, либо для управления компанией было необходимо явно выраженное согласие такого фактического руководителя, не имевшего соответствующих формальных полномочий. В том же пункте указано, что фактический руководитель, по общему правилу, несет субсидиарную ответственность солидарно с номинальным руководителем, в том числе согласно п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве. Данная норма предусматривает ответственность за неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения).
Указанная правовая позиция получила развитие в п. 13 Постановления, где речь идет о совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения к ответственности за неподачу заявления должника контролирующих лиц, не являющихся руководителем должника, ликвидатором или членом ликвидационной комиссии. Верховный Суд РФ указывает, что контролирующее лицо должно обладать полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладать полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения. Думаю, в данном случае речь идет о фактических, а не о формальных полномочиях.
Получается, если толковать системно данные положения Постановления, даже если лицо не имеет формальных полномочий по принятию решения об обращении должника в суд или инициированию принятия такого решения, но контролирует компанию фактически, оно будет отвечать за неподачу заявления должника, если не могло не знать об обстоятельствах, влекущих обязанность должника обратиться в суд. На мой взгляд, очень важное разъяснение, которое прямо из закона не следует.
Поскольку в соответствии с п. 1 ст. 30 Закона о банкротстве в случае возникновения оснований, влекущих обязанность (и право) должника подать заявление о банкротстве, руководитель должника обязан включить сведения о наличии таких обстоятельств в ЕФРСДЮЛ, руководитель может ограничить свою ответственность путем публичного сообщения неограниченному кругу лиц о наступлении обязанности обратиться в суд с заявлением о банкротстве (пункт 15 Постановления). Это разъяснение логически вытекает из п. 3 ст. 61.12 Закона о банкротстве. У лица, фактически контролирующего должника, такая возможность отсутствует.
2. Определение понятия «объективное банкротство»
Верховный Суд РФ вводит понятие «объективное банкротство» (пункт 4 Постановления), под которым понимается момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов. Причем понятие «объективное банкротство» отличается от понятия «недостаточность имущества» тем, что причиной неплатежеспособности при объективном банкротстве является превышение размера не только денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей, как при недостаточности имущества, а превышение размера всех обязательств должника над стоимостью активов.
Ранее в судебной практике встречалось понятие объективного банкротства, но оно было несколько иным. Определение признаков объективного банкротства привязывалось к стоимости чистых активов, которая определялась не исходя из реальной стоимости активов, а по данным бухгалтерской отчётности (см. определение Верховного Суда РФ от 20.07.2017 № 309-ЭС17-1801 по делу № А 50-5458 / 2015, приказ Минфина России от 28.08.2014 № 84н «Об утверждении Порядка определения стоимости чистых активов», письмо ФНС России от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@ «О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ»).
Важность внесения определенности в понятие объективного банкротства и указание на то, при каких обстоятельствах имеет значение наступление данного события, сложно переоценить. Доведение компании до объективного банкротства по вине контролирующего лица влечет ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов (пункт 16 Постановления). Для разграничения применения норм о возмещении убытков и норм о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц определяющим является вопрос, должен ли был причиненный вред, исходя из разумных ожиданий, привести к объективному банкротству (пункт 20 Постановления). В пункте 9 Постановления разъясняется, что руководитель должника может быть освобожден от ответственности за неподачу заявления в суд, если некоторые из обстоятельств, влекущих обязанность обратиться в суд, не свидетельствовали об объективном банкротстве, и при этом руководителем предпринимались меры по преодолению финансовых трудностей.
3. Срок на включения требований в реестр
Неожиданно в документ, посвященный ответственности контролирующих лиц, внесено общее правило о том, что понижение очередности удовлетворения требований кредиторов применяется только в случае, когда возможность предъявления требований в двухмесячный срок (в который закрывается реестр требований кредиторов согласно абз. 3 п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве) объективно существовала, но не была своевременно реализована кредитором (пункт 38 Постановления).
Применительно к ответственности контролирующих лиц речь идет от том, что в деле о банкротстве контролирующего должника лица требования о возмещении им вреда в порядке субсидиарной ответственности названный двухмесячный срок начинает течь не ранее начала течения срока исковой давности по заявлению о привлечении такого контролирующего лица к субсидиарной ответственности.
Ранее срок на включение в реестр требований кредиторов можно было восстановить только в определённых случаях:
1) при заявлении требования гаранта к принципалу о включении в реестр после осуществления выплаты по банковской гарантии (определение Верховного Суда РФ от 24.09.2014 по делу № 307-ЭС14-100, А 44-5100 / 2012);
2) если договор цессии, согласно которому было отчуждено право требования к должнику, признан недействительным, и цедент обратился в суд с заявлением о включении в реестр (определение Верховного Суда РФ от 13.05.2016 № 310-ЭС15-50(3) по делу № А 68-1355 / 2013);
3) при пропуске срока участником строительства по уважительной причине (п. 4 ст. 201.4 Закона о банкротстве);
4) при пропуске срока кредитором гражданина-должника по уважительной причине (п. 2 ст. 213.8 Закона о банкротстве).
Формулирование Верховным Судом РФ общего правила о том, что реестр не может считаться закрытым для кредиторов, у которых отсутствовала объективная возможность предъявления требований в течение установленного законом срока, очень важно и давно ожидаемо коллегами. Например, ситуация пропуска срока по объективным причинам может возникнуть при удовлетворении требований кредитора поручителем за должника (аналогично примеру с выплатой гарантом в пользу бенефициара и последующим обращением к принципалу).
Постановление содержит, конечно, намного больше интересных положений, которые заслуживают подробного анализа, но пока отмечу только эти три.